Фазиль Искандер. Кролики и удавы

17 цитат
Купить книгу:
ЛитРес 169 ₽
Сопроводительная статья Натальи Ивановой. Сатирическая сказка Фазиля Искандера "Кролики и удавы" (1973) была опубликована лишь через 13 лет после ее создания, когда "кролики" чуть осмелели, а "удавы" слегка ослабили хватку. Однако видеть в глубокой философской притче только злобу дня было бы слишком поверхностно и легкомысленно. В условиях политической несвободы, лицемерия и двойной морали охотники и жертвы образуют причудливые и уродливые сообщества, из которых непросто вырваться. И путь этот очень долог и тернист, нескольких десятилетий на него может не хватить… Как всегда, Искандер мудр и афористичен. "Ваш гипноз — это наш страх. Наш страх — это ваш гипноз". "Жестокость — это храбрость трусов". "Потерявшие идеал начинают идеализировать победу. Запомни: там, где много говорят о победах, — или забыли истину, или прячутся от нее". И наконец, опять и опять актуальное: "Нас глотают, а мы поем!" Иванова Наталья Борисовна — российский литературовед, литературный критик, публицист. Доктор филологических наук. Заместитель главного редактора журнала "Знамя". Читала лекции по русской литературе в университетах США, Великобритании, Японии, Франции, Италии и других стран. Автор более 500 работ по русской литературе, среди которых монографии о Фазиле Искандере, Юрии Трифонове, Борисе Пастернаке. Инициатор учреждения и координатор премии Ивана Петровича Белкина.

К сожалению, смелость слишком часто бывает следствием чувства обесцененности жизни, тогда как трусость всегда следствие ложного преувеличения ее ценности.

Как и всякий преданный предатель, он был потрясен грубостью того, как его предали. Он не мог понять, что грубость всякого предательства ощущает только сам преданный, а предатель его не может ощутить, во всяком случае с такой силой. Поэтому любой преданный предатель, вспоминая свои ощущения,
когда он предавал, и сравнивая их со своими ощущениями, когда он предан, с полной искренностью думает: все-таки у меня это было не так низко.

— Представь, что за кроличьим племенем гонится один обобщённый удав. <...> А до реки ещё осталось около ста прыжков. Так вот, имеет ли право вожак, чтобы взбодрить выбившихся из сил, воскликнуть: «Кролики, ещё одно усилие! До реки только двадцать прыжков!»?
— Я полагаю, имеет, — сказал Возжаждавший, стараясь представить всю эту картину, — потом, когда они спасутся, он им объяснит, в чём дело.
Нет, — сказал Задумавшийся, — так ошибались все преобразователи. Ведь задача спасения кроликов бесконечна во времени. Перебежав реку, кролики получат только передышку. Наш обобщённый удав найдёт где-нибудь выше или ниже по течению переброшенное через реку бревно и будет продолжать преследование. Ведь удав у нас обобщённый, а любителей крольчатины всегда найдётся достаточно...
— Значит, я так думаю, надо сохранить право на ложь для самого лучшего случая?
— Нет, — сказал Задумавшийся, — такого права нет. Как бы ни были кролики благодарны своему вожаку за то, что он взбодрил их своей ложью, в сознании их навсегда останется, что он может солгать. Так что в следующий раз сигнал об опасности они будут воспринимать как сознательное преувеличение. Но и вожак, солгав во имя истины, уже предал истину, он её обесчестил. И насколько он её обесчестил, настолько он сам её не сможет уважать... Она его будет раздражать...

В королевстве кроликов страшнее всего было оказаться под огнём патриотического гнева. По обычаям кроликов, патриотический гнев следовало всегда и везде поощрять. Каждый кролик в королевстве кроликов в момент проявления патриотического гнева мгновенно становится рангом выше того кролика, против которого был направлен его патриотический гнев.

Против патриотического гнева было только одно оружие — перепатриотичить и перегневить патриота. Но сделать это обычно было нелегко, потому что для этого нужен разгон, а разогнаться и перепатриотичить кролика, который вплотную подступился к тебе со своим патриотическим гневом, почти невозможно.

Так уж устроены кролики, что им сегодняшняя неловкость непереносимей завтрашнего предательства. Неловкость — это сейчас, вот-вот, а завтра — это ещё бабушка надвое сказала, может, вообще ничего не будет или, скажем, будет солнечное затмение и по этому поводу всё отменят.

Нет вашей любимой цитаты из "Фазиль Искандер. Кролики и удавы"?