Не называй эту веру моей. Я не верю ни во что. С тех пор, как я научился мыслить, с тех пор, как мой разум идет своей дорогой.
Разговор Жоржа и его брата Бернара
Разве ужасов гражданской войны недостаточно, чтобы искоренить самую крепкую веру?
Если дать волю низким страстям толпы, то ее уже не уймешь.
Гражданская война
Теперь человечен тот, кто жесток, жесток тот, кто человечен.
У всех на устах было изречение Екатерины. Его повторяли, вырезая детей и женщин: Che pleta lor ser crudele, che crudelta, lor ser pietoso
Разговор любовников
Сатана после отхода обрушивает на вас сильный прямой удар Гневом, а затем, прибегнув к обману при помощи Лицемерия, наносит вам удар с кварты Гордыней. Христианин сперва прикрывается Терпением, а затем отвечает на удар Гордыней ударом Смирения. Сатана, в бешенстве, колет его сперва Любострастием, однако ж, видя, что его выпад отпарирован Умерщвлением плоти, стремительно кидается на противника, дает ему подножку с помощью Лености, ранит его кинжалом Зависти и в то же время старается поселить в его сердце Скупость. Тут христианину нужно твердо стоять на ногах и смотреть в оба. Труд предохранит его от подножки Лености, от кинжала Зависти — Любовь к ближнему (весьма нелегкий парад, братья мои!). А что касаемо поползновений Скупости, то одна лишь Благотворительность способна от них защитить.
Но ярости народной дай только волю — небольшим количеством крови её тогда уже не утолить.
Вступительное слово Проспера Мериме
Что в государстве с развитой цивилизацией считается преступлением, то в государстве менее цивилизованном сходит всего лишь за проявление отваги, а во времена варварские, может быть, даже рассматривалось как похвальный поступок.
Вступительное слово Проспера Мериме
Словом, для того чтобы фанатики бросились резать своих впавших в ересь соотечественников, нужно было кому-нибудь стать во главе их и крикнуть: «Бей!», только и всего.
Кто осмелится утверждать, что у парижанки может не быть любовника?
Разговор Бевиля
Нет, теперь гугеноты не так скверно пахнут. Вот если б их не сжигать, вонь от них была бы — затыкай нос. Нынче утром их во какая куча на песке лежала, высотой... как бы сказать? Высотой с этот камин.
— Да уж, в Лоньяке мы пограбили так пограбили! Вспомнишь — слюнки текут. — Какие красивые шелковые платья нам достались! — воскликнула Мила. — Сколько хорошего белья! — воскликнула Трудхен. — Какого жару мы дали монашкам из большого монастыря! — вмешался штандарт-юнкер.
- 1
- 2