Если ты всерьёз решил чего-то достигнуть, ты своего добьёшься.
Сходи с ума сколько угодно, но не падай в обморок...
— Смерть нельзя принести, Фанни.
— Еще как можно. Вот и вытри ноги, когда будешь входить в дом. У тебя есть деньги, чтобы отдать костюм в чистку? Могу немного дать. Доведи до блеска ботинки. Почисти зубы, никогда не оглядывайся. Глаза могут убить. Если на кого-нибудь посмотришь и он увидит, что ты хочешь, чтобы тебя убили, он пойдет за тобой. Приходи ко мне, дорогой мальчик, но сначала вымойся и, когда пойдешь сюда, смотри только вперед.
Вы столь красноречивы, что, боюсь, в конце концов убедите сами себя.
— Я не доверяю ему, сэр.
— Чему вы не доверяете?
— Его натуре. Как многие обаятельные люди, в душе он полностью зависит от одобрения окружающих.
— И что в этом ужасного?
— Его единственная цель — быть любимым, а не любить.
— Вы прочли слишком много романов.
— Я неутомимая читательница романов, сэр. Но они не замутнили мой разум.
— Богатство — это ведь вовсе не постыдно, дорогая.
— Смотря как оно получено.
Жизнь – это всего лишь последовательность никчемных мелочей.
... когда люди ждут, они не умеют верно судить о времени, и каждые полминутки им кажутся за пять.
Пер. с англ. Р. Облонской
Это истинная гармония! <…> То, с чем не сравнится никакая живопись, никакая музыка, о чём одной поэзии дано попытаться поведать. Вот что может утишить любую тревогу, вызвать в душе восторг! Когда я смотрю на такую ночь, мне кажется, будто на свете нет ни зла, ни горя, ведь конечно же, и того и другого будет меньше, если чаще внимать величию природы, и, созерцая подобный вид, люди будут чаще печься не о себе.
Пер. с англ. Р. Облонской
Если какую-то из наших способностей можно счесть поразительней остальных, я назвала бы память. В её могуществе, провалах, изменчивости есть, по-моему, что-то куда более откровенно непостижимое, чем в любом из прочих наших даров. Память иногда такая цепкая, услужливая, послушная, а иной раз такая путаная и слабая, а ещё в другую пору такая деспотическая, нам неподвластная! Мы, конечно, во всех отношениях чудо, но, право же, наша способность вспоминать и забывать мне кажется уж вовсе непонятной.
Пер. с англ. Р. Облонской
сэр Томас Бертрам: — Жизнь вдали от роскоши и комфорта Мэнсфилд Парка, возможно, приведет Ваш разум в более трезвое состояние. Вы этого хотите, не так ли?
Фанни Прайс: — Да. Этого.
Эдмунд Бертрам: — Почему, Фанни?
Фанни Прайс: — Чтобы снова быть дома. Среди любящих родных. Чтобы проявлять любовь, не боясь, не сдерживаясь. Чтобы чувствовать себя равной тем, кто рядом.
