Ты наблюдаешь, как люди любят тебя и никого не любишь в ответ.
За первое придется нести ответственность, а второе — безрассудно. Луи всегда считал, что безрассудство — его второе я.
Я не люблю, когда люди говорят, что мне что-то понравится, мне нужно решить самому. Более того, — добавляет Луи, — теперь я намеренно его не люблю.
Это не важно, сколько лет или месяцев у тебя осталось. Главное, как ты сможешь прожить их.
— Я заметил, что ты фанат страшных птичьих клеток, — говорит Луи.
— Они не мои. Я их ненавижу.
— Что? Почему?
— Я люблю свободу.
— Ох, а ты значит не скучный?
— Я много кто, Луи Томлинсон, — отвечает Гарри, — кто угодно, но уж точно не скучный.
— В лучах солнца они смотрелись бы лучше, — говорит Луи. — Сейчас слишком темно. Они выглядят тусклыми.
— Нет. Сумрак делает их особенными.
— Едва ли. Сумрак делает их слабее. Вот если бы они стояли здесь, открытые, освещаемые солнцем, тогда я бы начал их уважать. Солнце выйдет, я тут как тут.
Задумчивое выражение лица Гарри превращается в раздраженное.
— Яркое солнце раздевает их и не оставляет ничего интересного. Они на обозрении. Для воображения ниичего не остается. Они скучные.
— Не скучные. Храбрые. Им нечего скрывать. Мне нравятся красивые солнечные цветы, способные показать все свои лепестки. — Луи понятия не имеет о чем говорит, почему они вообще о таком разговаривают, но Гарри смотрит на него так, будто понимает и обдумывает его слова, поэтому Луи не извиняется за чушь, которую он сказал, и смотрит на лилово-голубое небо, замечает появляющиеся дорожки звезд.
Пояснение к цитате:
Гарри и Луи разглядывают цветы в саду, а так же растение под названием «Такка».