— Меня никто не любит.
— Я люблю тебя.
— Неужели трудно помолчать и послушать?
— Пожалуйста, сделай мне ребенка.
— Пожалуйста, сделай хоть что-нибудь сама.
Я слишком порядочен, чтобы быть гуманистом. Если я отдам ближнему последнюю рубашку, то замёрзну и умру и поставлю ближнего в неловкое положение.
Я
не курю, не пью, не нюхаю,
не прокачиваю по вене,
не втираю в дёсны,
не лижу марки,
не дышу в пакетик,
не играю в азартные игры,
не ***усь с незнакомцами,
не хожу на выставки,
не слушаю музыку,
не смотрю комедии, не танцую,
не ем сладкого,
не выбираюсь на природу,
не занимаюсь спортом.
не путешествую,
не женюсь и не завожу детей,
потому что всё это может отвлечь меня от важных суицидальных мыслей.
— Я тебе нравлюсь как девочка?
— Ты же мальчик.
— Ты всегда найдёшь способ уйти от ответа!
Я всегда хорошо думаю о людях. Об этих злобных бессмысленных ***ках.
Я всё женюсь и женюсь, а мне всё хуже и хуже.
Остановись, мгновенье, ты нормально!
Я видел много горя. Оно спрашивало, как пройти к Кремлю.
— Боженька! Пошто мучаешь?!
— Заинька! Пошто ***ываешься?!
Я делаю это не затем, чтобы всем стало плохо.
Мне вполне достаточно, если многим станет нехорошо.