Александр Петрович Межиров – цитаты

Есть в военном приказе такие слова,
На которые только в тяжелом бою,
(Да и то не всегда)
Получает права командир, подымающий роту свою.

Я давно понимаю военный устав,
И под выкладкой полной, не горблюсь давно.
Но, страницы устава до дыр залистав,
Этих слов, до сих пор,
Не нашел, всё равно.

Мне подражать легко, мой стих расхожий,
Прямолинейный и почти прямой,
И не богат нюансами, и все же,
И вопреки всему он только мой.

Мы с ней почти полвека жили-были.
Я был — ничем. Зато она была
Усердной собирательницей пыли
На мелких безделушках без числа, -
А было их действительно немало, -
Но даже это в ней меня пленяло.

По той причине пуст и неприютен дом,
Что по закону двух сторон одной медали
Я слишком подпускал вас близко, а потом
Вы слишком быстро мне, друзья, надоедали.

И казалось, грустить не причина,
Но лишь только заслышу напев,
Как горит, догорает лучина, -
Сердце падает, оторопев.

Эту грусть не убью, не утишу,
Не расстанусь, останусь в плену.
Лишь услышу, лишь только заслышу -
Подпевать еле слышно начну.

И, уже не подвластный гордыне,
Отрешенный от суетных дел,
Слышу так, как не слышал доныне,
И люблю, как любить не умел.

Человек живет на белом свете.
Где — не знаю. Суть совсем не в том.
Я — лежу в пристрелянном кювете,
Он — с мороза входит в теплый дом.

Что-то разъяло на стаи лесные
Мир человеческого бытия.
Стая твоя, как и все остальные,
Эта случайная стая твоя.

Они расставались, когда
С позором своим навсегда
Она примириться решала.
Решала, что я виноват,
Не муж, не любовник, не брат,
И этим себя утешала.

Сочинял я стихи старомодно,
Был безвестен и честен, как вдруг
Стало модно все то, что немодно,
И попал я в сомнительный круг.

Все мои допотопные вьюги,
Рифмы типа «войны» и «страны»
Оказались в сомнительном круге
Молодых знатоков старины.

Мода шествует важно по свету,
Означая, что вовсе исчез
Бескорыстный, живой интерес
К естеству, к первородству, к предмету.

Издревле всяк при деле: этот строит,
Тот разрушает — каждому свое.
А это дело ни гроша не стоит:
Водить пером, записывать — и все.

На протяженье многих лет и зим
Менялся интерес к стихам моим.
То возникал, то вовсе истощался, -
Читатель уходил и возвращался.

И все же старость все-таки награда, -
Уже игры любимой мне не надо,
Уже не мажу, об заклад не бьюсь,
Уже ни мора не боюсь, ни глада,
Лишь взгляда беззащитного боюсь,
Уловленного где-то ненароком
На перекрестке людном и жестоком.