В балладах ты живёшь другою жизнью,
Когда поёшь, то счастлив ты вполне.
Но спета песня, и печали призрак
Останется с тобой наедине.
Придя в ночи к открывшему дверь,
Молил, как бога или дитя:
Я поздно вырвался в мир людей,
Ты можешь всё — верни время вспять.
Там без меня менестрели молчат,
Поблекли краски и мир как уснул,
Застыла ржавчина на мечах,
И нет надежды вернуть весну.
Там по дорогам растет бурьян,
И никого с дороги не ждут.
Героев нет — кто убит, кто пьян,
Кто мирно кончил жизненный путь.
Там мир мой тонет в глухой тоске.
Я слышал: эту тоску кляня,
Седая ведьма вином на клинке
Писала руны и звала меня.
Я открыл бы дверь, да заклятье крепко,
Разомкнул оковы, да ключ потерян.
Сам себя я запер в стальную клетку,
Сам в себе я запер дикого зверя.
Менестреля крылатое сердце легко поразить;
И метался в лучистых глазах сумасшедший огонь.
Он стоял, без надежды её полюбить,
Бесполезный клинок по привычке сжимала ладонь.
И была их любовь словно пламя костра на ветру,
Что погаснет под утро под мелким осенним дождём.
Пусть когда-нибудь в песне счастливой поэты соврут,
Но я знаю – лишь день, только день они были вдвоём.
И касание тёплых ладоней,
И отчаянный шёпот: «Вернись!»...
Что разбито, уже не наполнить.
На траву кровью капает жизнь.
Мы когда-то знали друг друга,
Но за долгой войной забыли.