Преступность цветет на человеческих страстях.
Ты кремень! Все остальное — пыль на ботинках, смахнул и живи.
В вечности, где время не существует, ничто не растет, не рождается, не меняется. Смерть создала время, чтобы вырастить то, что потом убьет. И мы рождаемся заново, но проживаем ту же жизнь, которую уже много раз проживали. Сколько раз мы вели уже эту беседу, господа? Кто знает... Мы не помним свои жизни, не можем изменить свои жизни, и в этом — весь ужас и все тайны самой жизни. Мы в ловушке. Мы в страшном сне, от которого не проснуться.
Вот думаешь, что всё, предел! Как ты тут же сам себя переплёвываешь. Прям Майкл Джордан по части гондонства.
(Только решу, что ты уже достиг днища, а ты ещё ниже заныриваешь. В плане скотства ты просто Майкл Джордан!)
Когда-то была только тьма. А теперь, как мне кажется, свет побеждает.
— Теперь отдохни.
— Не до отдыха, нельзя останавливаться!
— Милый. Мой милый… Ты остановился уже очень давно…
И, как это часто бывает со снами, в конце тебя ждет чудовище…
Детство — это очень страшная штука. Раньше я хотел быть астронавтом. Но астронавты больше не летают на Луну.