Я не думаю о прошлом, значение имеет только вечное сегодня.
Плача, я вижу сквозь слёзы безысходность мирового бытия...
В одном колесе тридцать спиц, но пользуются колесницей из-за пустоты между ними. Вазы делают из глины, но пользуются пустотой в вазе. В доме пробивают окна и двери, но пользуются пустотой в доме. Вот это польза бытия и небытия.
Везде, где бы ни было в жизни, среди ли черствых, шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих низменных рядов её или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть раз встретится на пути человеку явленье, не похожее на всё то, что случалось ему видеть дотоле, которое хоть раз пробудит в нём чувство, не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь.
О, бедный Йорик! Я знал его, Горацио: это был человек с бесконечным юмором и дивною фантазиею. Тысячу раз носил он меня на плечах, а теперь… Как отталкивают моё воображение эти останки! Мне почти дурно. Тут были уста — я целовал их так часто. Где теперь твои шутки, твои ужимки? Где песни, молнии острот, от которых все пирующие хохотали до упаду? Кто сострит теперь над твоею же костяной улыбкой? Всё пропало.
Пояснение к цитате:
Перевод: А. И. Кронеберг (акт V, сцена I.) Фраза «Бедный Йорик» стала выражением сожаления о бренности бытия.
Истинный смысл отрицания не в возможности говорить «нет». А в отрицании самой возможности отрицания. Таким образом, абсолютное отрицание — полное отсутствие свободы. Или смерть. Смерть как отрицание бытия…
Есть угрюмая в осени проредь -
как бы выношенность бытия:
так просторно, что не о чем спорить
и любая дорога — твоя.
В этом призрачном тусклом пыланье,
где возможности воспалены,
исполняют любые желанья...
Только не называют цены.
Бытие человека загадочно, и эта загадочность весьма похожа на бессмыслие.
А ещё...
Быть одной — это ещё не беда. Куда хуже быть никому не нужной.