Кто хочет удержать – тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить – того стараются удержать.
Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины.
Если у вас начинается дрожь негодования при каждой несправедливости, то вы мой товарищ.
Вот так всегда: придумываешь заговор, устраиваешь революцию, а что потом? Лежишь в стеклянном гробу, окруженный туристами и некрофилами.
Вот как несправедливо мир устроен, Гутя: кто меня любит — мне даром не нужен, а кого я люблю — не любит меня.
Странно, именно в такие пасмурные, холодные дни депрессии у меня никогда не бывало. В ненастье я чувствую, что природа словно в согласии со мной, с тем, что на душе. И наоборот – стоит появиться солнцу, когда на улицах играет детвора, когда все радуются чудесному дню, я чувствую себя ужасно. Такая вот несправедливость: вокруг всё это великолепие – но мне в нём места нет.
Что кипятитесь?
Обещали и делим поровну:
одному — бублик,
другому — дырку от бублика.
Это и есть демократическая республика.
— Иногда лучше ответить на несправедливость милосердием.
— Я отвечу на несправедливость справедливостью.
Видеть несправедливость и молчать — это значит самому участвовать в ней.
Все животные равны, но некоторые животные равнее других.
В мире многое устроено несправедливо и по-дурацки. Должно быть, это одна из причин, почему у меня проблемы.
А ещё...
Пояснение к цитате:
Таких женщин, как Елена Ган, называли «вдвойне маргиналами», так как в начале девятнадцатого века такое явление, как провинциальная женщина-писатель, было неслыханной дерзостью.