Человек ревнив не тогда, когда любит, а когда хочет быть любимым.
Подозревать — хуже, чем знать. У реальности есть границы, а воображение безгранично!
В своих фантазиях я часто сталкивалась с мужчиной моей мечты и его женой, но в этих фантазиях я была за рулем грузовика!
Она знает его всего тридцать минут, а уже поймала себя на том, что ревнует его к какой-то женщине.
(Генри 30, Клэр 9)
— Ты женат?
— Да.
— И какая она?
— Умная, красивая... что с тобой, Клэр?
— Ничего. Просто я думала, что ты женишься на мне.
(Генри 30, Клэр 22)
— Я был на лугу сегодня, с тобой. И ты ревновала меня к моей жене.
— Я знаю. Я пыталась убедить себя, что ты женат на толстухе с большими усами.
— Ревнуешь, что я была с твоим братом?
— Уже не ревную. Только не тебя, больше не тебя.
— Ты меня даже не ревнуешь!
— Ты что, рехнулась?! Ты беременная! Я тебя пометил и застолбил. Это высшее проявление мужской ревности!
Женщина не выносит ревнивца, которого не любит, но сердится, если не ревнует тот, кого она любит.
Мужчина ревнует, когда любит; женщина — даже когда не любит, потому что поклонники, завоеванные другими женщинами, исчезают из круга её поклонников.
Мужчина ревнует, потому что слишком любит себя самого; женщина ревнует, потому что недостаточно любит себя.
А ещё...
Ревнивец страдает из-за преувеличенного чувства собственничества, ему все время мерещится, что кто-то хочет увести у него его возлюбленную; подозрительность, приобретающая характер мании, порождает у него самые невероятные фантазии и может довести его даже до преступления. Я же, напротив, страдал просто оттого, что любил Чечилию (вне всякого сомнения, теперь это уже была любовь), и если я хотел посредством слежки удостовериться в том, что она мне изменяет, то вовсе не для того, чтобы как-то наказать ее и помешать ей изменять мне дальше, а для того, чтобы освободиться от своей любви. Ревнивец, хоть и не отдавая себе в этом отчета, в сущности, стремится закрепить состояние рабства, в котором находится, я же как раз хотел от рабства избавиться и считал, что достигнуть этой цели смогу лишь в том случае, если мне удастся лишить Чечилию ореола независимости и тайны; удостовериться в ее измене мне нужно было для того, чтобы увидеть всю ее пошлость, ничтожество, заурядность.