Ум может стариться, как и тело, сказал Аристотель; так точно и законы в государстве.

Взирая на помещика русского, я всегда воображаю, что он вспоен слезами и кровавым потом своих подданных, что атмосфера, которой он дышит, составлена из вздохов сих несчастных, что элемент его есть корысть и бесчувствие. Какое позорище для каждого патриота видеть вериги, наложенные на народ правом смутных обстоятельств и своекорыстия.

Проблема в том, что этот мир гораздо сложнее, чем нам кажется. Никто из нас не может воспринимать его целостно, обычно мы оперируем его довольно урезанной моделью, сложившейся в нашем сознании. Взгляни. — Борис обвел рукой вокруг. — Солнце, деревья, голубое небо. Дети едят мороженое, поют птицы. Просто идиллия. Но это — лишь часть целого. И если мы с тобой в данный момент чего-то не воспринимаем, то это не значит, что его нет.

Октябрь, старый меланхоличный октябрь, нежный, любящий и грустный, и я знаю, что рано или поздно и он увяжется в совершенный букет любви...

Болезнь преследует меня повсюду: прячется в голове, в моих мыслях, не оставляет ни на минуту. Она в лесу, в высокой траве, в цветах. В озере и на пристани — в блестящих каноэ. Она отравляет еду, заволакивает тучами чистое небо, пачкает теннисные корты, крадется по тропинкам, пробирается в столовую, в комнату отдыха и в палаты. А на ночь проникает в укусы комаров и клопов, звучит в песне сверчков, и образ ее в лунном сиянии становится еще более явственным, Ничто не в силах одолеть рак: ни красота природы, ни доктора, ни смех, ни игра.