Ты считай, что убитый — это как бы кто дембельнулся, но без тела. Незачем его жалеть. Пожалеть можно его мать, но она далеко. Вот боксёр Мохаммед Али говорит: на ринге порхай как бабочка и жаль как змея. И на войне так же: будь чуткий как белка и бесчувственный как носорог. Понял?
Серёга приобнял Немца, как бы для поддержки. На самом деле он был даже благодарен Немцу за возможность поучить того суровой правде войны.
— На войне «убивать — не убивать» — не вопрос. Убивать. Бывает, пленного возьмут, везут в вертолёте, допрашивают, и он уже сдался, надо помиловать, а он понимает, что капец. Потом ему дверь откроют, и он сам домой на горы прыгает. Или караван перехватят — всех расстреливают, и погонщиков, и верблюдов. Это даже верблюды знают, в глаза не смотрят. Война, брат. Надо.
Теперь я буду смотреть только вперед и идти шаг за шагом по дороге, дороге юности. С бурным ветром в своем сердце я помчусь вперед, только вперед.
Еще рано оглядываться на старые воспоминания. Ведь мы только-только начали. Я собираюсь создать много воспоминаний.
— Младший научный сотрудник. Кандидат наук. Специалист по ядовитым змеям.
— Она многому от них научилась.
— Или змеи от неё.
Если женщина с такими внешними данными борется за правду, она наверняка не замужем.
Нам, интеллигентам, свойственно делать пакости, а потом долго-долго себя терзать.
По-вашему, по-мещанскому, если человек — работник торговли, значит, это обязательно вор и взяточник?
— Я работаю, как каторжная.
— Это правда. Вид-то у неё тюремный.
Друзья, это была длинная война, тяжёлая война. Вы храбро сражались за свою страну. Вы — особый отряд. Вас всех объединяет одна нить, которая существует лишь в бою, между братьями, в одном окопе. В часы отчаяния вы поддерживали друг друга, видели смерти и страдали сообща. Я горжусь, что служил с каждым из вас! Вы заслужили долгую и счастливую жизнь в мире.