Когда речь идет о давнем и страшном, что таится в мозгу, любая ошибка или случайность могут привести к серьезным последствиям.
Стремление держаться в хорошей форме — это все-таки стремление, а сильное и здоровое тело — это все-таки дар природы.
— А вы верите в летающие тарелки?
— Нет.
— А я, по-моему верю. Подумайте только: столько миллионов планет, таких же, как наша, — кто-то ведь должен же быть там, на них, но они так далеко, что надо быть необыкновенно умным, чтобы добраться до нас. Мне, например, приятно было бы думать, что на нас смотрят какие-то существа высшего порядка, а вам?
— Надеюсь, что тот, кто на нас оттуда смотрит, обладает чувством юмора.
Состояние влюбленности обладает самоутверждающей всеобъемлемостью, оно возвещает о себе миру и прославляет его столь бурно, что это, подобно наркотику, становится потребностью сознания. Без этой пульсирующей жажды коммуникации сцена темна и все мертво. Это состояние безумия, возможно, нежелательно, оно враждебно справедливости, благолепию, здравому смыслу. Но для тех, кто порабощен страстью, оно оправдано в большей мере, чем для обычного, не приобщенного к благодати человека.
В приюте все было пронизано примитивнейшей приверженностью канонам Евангелия. Это тоже вызывало у меня отвращение. Слова Кристел «будь хорошим» (хотя они и мало влияли на мое поведение, а то и не влияли вообще) значили для меня больше, чем заповеди Иисуса Христа. О Христе мне всегда говорили люди, которые смотрели на меня не только как на существо слаборазвитое, но и достойное жалости. Есть такая самодовольная благотворительная снисходительность, которую не способны скрыть даже люди вполне пристойные и которую даже малый ребенок способен распознать.
Ведь человек безудержных страстей привлекателен только в книгах.
— Просто не могу понять почему. Томми, мы должны расстаться.
— Не говори мне так сейчас, когда между нами установилось взаимопонимание...
— Никакого взаимопонимания между нами нет. Ты в каком-то трансе. А я холоден, как селедка.
Физическое самочувствие может оказать глубокое воздействие на состояние духа. Это очевидно в больших делах, но равно заметно — и даже более коварно проявляется — в малых.
Время вечно, значит, оно необратимо. То, что могло бы быть, — абстракция, вечная возможность присуща лишь миру вымысла.
... говорят, что человек, которому вы причинили зло, должен вызывать у вас отвращение.