Аль Квотион. Словоточие

Потому что слова бессмысленны, не заменят простой сохи, не залечат простой царапины, не окупят твою печаль.

Ты сядешь рядом. Жизнь в одно касание. Ты улыбнешься. Смерть в единый взмах. И наше время сложится в молчание, в котором больше смысла, чем в словах.

Данко пьет. Разбавляет спирт вермутом. Потому что страшнее, бессильнее — не когда ты принес себя в жертву, а когда твою жертву не приняли.

Ты видишь? Тоска нелечимая стоит у меня за спиной. Уедем в деревню, любимая, уедем дышать тишиной.

Она, она… Она ведь просто девочка, тростиночка, снежинка по весне в реальности осиротело певческой, в оттаявшей к полудню белизне. Беречь, беречь, сражаться и заботиться!

Я хотел бы стать чистым холстом до начала творенья, где ни Бога, ни черта, где нет ни тебя, ни меня. Но во мне слишком много осталось от ночи, от тени, из меня уже вырвался мир на нетвердых костях.

Он в небо выл. Оно не отвечало. Он замолчал. И небо стало черным. Он к небу шел, и небо шло к нему.

Пока храним я этим небом, позволь и мне хранить тебя.

А в лужах уже весна, весна безо всяких причин.

Я брошу все. Поеду к счастью ли или к беде больниц, темниц, но ноет небо под запястьями, тоскует, ищет твоих птиц.

Чтобы в душах выросло садами то добро, что сеятель и жнец, та любовь, что зреет между нами, дай нам всем начало и конец.

Говорят, что он слышал мир, как мы слышим музыку, говорят, он видел в людях систему нот.