— Я не курю, — выдавила я.
— И почему же? — поинтересовалась она. — Слишком молода или слишком мудра?
— Я размышляла, не начать ли мне на следующей неделе, — запинаясь, ответила я. — Просто она ещё не наступила.
Но слишком скоро мы выросли. Слишком скоро, чтобы принять не только удовольствия мира взрослых, но и его сложности.
Выражаясь вежливо, эта женщина незамысловата, как пудинг.
Я не могла понять, я только знала, что какая-то глубоко спрятанная химическая субстанция внутри одной из нас настоятельно нуждалась в своем давно утраченном дополнении — или противоядии? — внутри другой.
По моему опыту, дурацкие шуточки в устах того, кто не настолько глуп, часто являются не более чем маскировкой чего-то намного, намного худшего.
Если ты ничего не будешь помнить, запомни главное: вдохновение изнутри — все равно что жар в печи. Оно позволяет печь сносные батские булочки. Но вдохновение снаружи — все равно что вулкан, оно меняет облик мира.
Смерть — не более чем простой маскарад — да и жизнь тоже! — и они обе искусно кем-то отрежессированы, каким-то закулисным небесным Маттом Уилмоттом.
Все мы марионетки, поставленные на сцену Богом — или Судьбой, или Химией, называйте как хотите, — где нас надевают, словно перчатки, на руки и управляют Руперты Порсоны и Матты Уилмотты мира. Или Офелии и Дафны де Люсы.
Мне хотелось заулюлюкать!
"Петр Великий" - это прозвище самовара, который не всегда работает исправно.
Я дважды моргнула: достаточно, чтобы не выглядеть непочтительной.
Если он ждет, что я начну возражать, ему придется ждать, пока не явятся коровы в бордовых пижамах.