Альберт Эйнштейн — цитаты из книг автора

Я убежден, что убийство под предлогом войны не перестает быть убийством.

Героизм по команде, бессмысленная жестокость и омерзительная бессмысленность, называющаяся патриотизмом — как сильно я ненавижу все это, какой низкой и подлой является война.

Наш мир относителен, его реальность зависит от нашего сознания.

Этическое поведение человека должно основываться на сочувствии, образовании и общественных связях. Никакой религиозной основы для этого не требуется. Было бы очень скверно для людей, если бы их можно было удерживать лишь силой страха и кары и надеждой на воздаяние по заслугам после смерти.

Видеть собственными глазами, чувствовать и судить, не поддаваясь внушению сиюминутной моды, иметь возможность выразить все, что видел и ощутил, одной хлесткой фразой или даже хитроумно подобранным словом – это ли не славно?

С точки зрения иезуитского священника, я, разумеется, атеист и всегда был им… Я неоднократно повторял, что, по моему мнению, идея бога-личности довольно наивна. Можете назвать меня агностиком, но я не разделяю воинственного духа настоящих атеистов, чей пыл объясняется по большому счету болезненностью избавления от оков религиозного воспитания, полученного в ранние годы. Я предпочитаю смиренное отношение, соответствующее нашей недостаточной способности рационально осмыслить природу и само наше существование.

Природа человека такова, что он всегда стремился составить для себя простой и не обремененный излишними подробностями образ окружающего его мира.

Наука доказала, что стол как твердое тело — это одна лишь видимость и, следовательно, то, что человеческий разум воспринимает как стол, не существовало бы, если бы не было человеческого разума.

До скончания века — убийство будет порождать убийство, и всегда во имя права и чести и мира, пока боги не устанут от крови и не создадут породу людей, которые научатся понимать.

Одним из сильнейших мотивов, побуждающих людей посвящать себя искусству и науке, является стремление избежать повседневности с ее серостью и мертвящей скукой и сбросить с себя оковы своих собственных преходящих желаний.

Аристократическая иллюзия о неограниченной проницательности чистого мышления имеет своего двойника — значительно более плебейскую иллюзию наивного реализма, согласно которому все вещи «существуют» в том виде, в каком их воспринимают наши чувства. В обыденной жизни человека и животных господствует именно эта иллюзия. Она же служит отправным пунктом всех наук, в особенности естественных.

Вместо того, чтобы смело признать существующий беспорядок, трагедии, преступления, каждый стремится доказать свою невиновность и найти алиби, позволяющее уйти от ответственности за последствия собственных деяний.

Я совершенно убежден, что никакие богатства в мире не продвинут человечество по пути прогресса, даже если попадут в руки самого преданного борца за гуманность. Примеры великих характеров и чистых душ – вот единственное, что способно породить светлые идеи и благородные дела. А деньги лишь тешат самолюбие и всегда вводят владельцев в искушение использовать их во зло. Разве можно представить себе денежные мешки Карнеги в руках Моисея или Ганди?

Быть может, я слишком пессимистично отношусь к государству и другим общественным институциям, однако не жду от них ничего хорошего. Бюрократия – смерть для любого хорошего начинания. Я видел и ощутил на собственном опыте множество грозных ее признаков – даже в сравнительно образцовой Швейцарии.

А так как цель социализма и состоит именно в том, чтобы преодолеть хищническую фазу человеческого развития ради более высокой, экономическая наука в ее настоящем виде не способна прояснить черты социалистического общества будущего.

Поступки людей определяются внешней и внутренней необходимостью, вследствие чего перед богом люди могут отвечать за свои деяния не более, чем неодушевлённый предмет за то движение, в которое он оказывается вовлечённым.