Александр Дюма. Двадцать лет спустя

Что предлагается от чистого сердца, надо принимать с чистым сердцем.

— Так надо, — сказал Атос и прибавил более тихим и мягким голосом: — Я так хочу.

Как раз в тот миг, когда находишься в самом низу, колесо поворачивается и подымает тебя вверх.

... сон — очень капризное божество, которое не приходит именно тогда, когда его призывают.

Полёт воображения – полёт ангелов и молний. Оно переносит нас через моря, где мы чуть было не погибли, через мрак, в котором исчезли наши иллюзии, через бездну, поглотившую наше счастье.

Вот на что я надеялся, вот чего я ждал от таких сердец, как ваши. Да, я уже сказал и повторю еще раз: судьбы наши связаны нерушимо, хотя пути наши и разошлись. Я уважаю ваши взгляды, д'Артаньян, я уважаю ваши убеждения, Портос. Хоть мы сражаемся за противоположные цели, — останемся друзьями!

Поклянемся, что бы ни случилось, вечно сохранять дружбу. И пусть эта клятва свяжет не только нас, но и наших потомков.

Ничто так не убеждает нас, как глубокая вера другого человека. Она влияет даже на людей не верующих.

Народ — это взрослый ребёнок, которого надо только приласкать, и он будет нем, тих и кроток, как ягнёнок.

Урбан Грандье был не колдун, а учёный – это совсем другое дело. Урбан Грандье будущего не предсказывал. Он знал прошлое, а это иной раз бывает гораздо хуже.

Скажите, — подумал Мазарини, — какое кроткое лицо! Уж не пришла ли она занять у меня денег?

Короли не сдаются. Человек просто уступает силе.

Ах, этот Д'Артаньян! – заметил Арамис. – Он так похож на парламентскую оппозицию, которая говорит «нет», а делает «да»