Александра Лисина. Обретение

4 цитаты

Война — это смерть, дитя мое, — сочувственно прошептал в ее голове голос старого солдата. — На войне нет жалости, нет совести, нет чести. На ней убивают, калечат, режут и жгут. Причем далеко не всегда делают это с оружием в руках. Война может быть разной — долгой и короткой, кровавой и яростной, медленной и вялой, предательской и холодной. Если ты решишь идти до конца, значит, будь готовым к тому, что и враг твой тоже не отступит. Он будет ждать тебя за каждым углом, за каждым поворотом. В каждом доме и в каждом лице. Ни на минуту не оставит в покое. Будет преследовать тебя до самой смерти. Станет пугать своей тенью в ночных кошмарах, заставлять шарахаться прочь от каждого угла и гнать, как дикого зверя. Если, конечно, твой враг силен и если он настоящий. Но когда ты перестанешь прятаться... когда сможешь повернуться и открыто встретить его взгляд... когда не испугаешься прямой схватки, это будет означать лишь одно — твой враг не сломил тебя, дитя. Это значит — он сделал тебя сильнее. И это — именно то преимущество, которого тебе не хватало. Воспользуйся им, дитя мое. Воспользуйся, коли видишь, что враг неизмеримо сильнее. Обмани его. Уничтожь. Затаись и ударь из засады. И запомни: на войне не бывает благородства. Война — это боль, страх и потери. Война — это яд, который очень скоро иссушит твою душу и уничтожит тебя изнутри. Тот же самый яд, который точит душу твоего врага. Поэтому, прежде чем ты все-таки нанесешь смертельный удар, взгляни в его глаза и посмотри на то, что случится с тобой на войне. А потом хорошенько подумай: готов ли ты к этому?..

Я выдержу, — с неестественным спокойствием подумала девушка, поняв, что не позволит себя сломать. — Я все выдержу. Я смогу. Я сумею. Я закрою свою ненависть на ключ в самой дальней комнате, какая только найдется, чтобы он никогда этого не почувствовал. Я не дам ей вырваться на волю. Я не дам ей сбить меня с толку. Я велю ей уснуть и не позволю проснуться до тех пор, пока не настанет время. А до этого я буду молчать. До этого я сделаю все, что он велит. Я встану на колени, если он захочет. Я не отвечу, если он ударит меня снова. Я буду лишь тенью той Айры, что была раньше. И я никогда не покажу ему своей боли, потому что она ему тоже не принадлежит.

— Спокойнее, милочка, — тоном опытной обольстительницы мурлыкал в ее голове внутренний голос, едва взгляд мага становился особенно острым, а Айра начинала беспокойно ерзать. — Спокойнее. Ведь правда может быть и такой, что станет очень похожей на ложь. А ложь можно представить так, что она будет очень похожа на правду. Будь искренна с ним. Будь откровенна. Но при этом стань лицемерной настолько, что твоя откровенность превратиться в месть. Говори то, что он хочет от тебя услышать. Поступай так, как он ждет. Дай ему узнать ровно столько, сколько ты хочешь позволить ему узнать. Но сделай так, чтобы он даже не заподозрил, что ты что-то утаила...

Он избрал своим оружием боль и страх. Он сильнее. Опытнее. Быстрее и гораздо лучше владеет магией. С ним не сравнится никто. Он не проигрывал ни разу. И он знает это, а потому заранее празднует победу. Однако ее оружием станет вовсе не сила, потому что он все равно сильнее и сопротивляться открыто — бесполезно. Нет. Вчера Айра это хорошо поняла. Поэтому она не станет пытаться бороться мечом. Не станет кричать или жалобно плакать. Не станет упорствовать, пытаясь доказать, что сильнее. Потому что знает: именно тогда она проиграет. И, значит, ее оружием станет то, чего он совсем не ждет. Особенно после того, что сделал. Ее оружием станет... покорность. Смирение. Повиновение. Такое, что даже радость испытывать от него он не сможет, потому что есть смысл глумиться лишь над тем, кто еще пытается бороться и на что-то надеяться. А измываться над трупом бесполезно: когда не видишь, что делаешь больно, это не приносит никакого удовлетворения. И пусть так будет для него. Снаружи. На поверхности. Тогда как в самой глубине... там, куда он никогда не достанет... останется крохотная, маленькая, надежно запертая дверка, за которой будет в неприкосновенности храниться ее истинная суть.

Нет вашей любимой цитаты из "Александра Лисина. Обретение"?