Александра Риплей. Скарлетт

Не оглядывайся назад: что сделано, то сделано. Иди дальше.

Скарлетт: Однажды вы сказали: «Помоги, боже, тому, кто её полюбит!»
Ретт: Помоги мне, боже...

Жизнь продолжается. И возможно она не так уж и плоха. Я решила быть счастливой и я буду счастливой. Мне кажется даже, что я уже счастлива. Просто я этого не замечала.

Она хотела покоя, который сгладил бы её разочарование, она хотела любви, взрослой заботы и понимания. Её сердце научилось любить, оно переполнилось любовью, которую ей не на кого было излить.

Как только спустишься вниз до конца, дорога может вести только вверх.

Она будет горевать позже, когда будет способна выдержать эту боль.

Люди будут кудахтать и мотать головами, чтобы я ни делала. Так что я буду делать то, что хочу, и так, как хочу!

Пойми, Скарлетт. В моём сердце было любви на тысячу долларов. Золотом, а не в бумажках. И я всё потратил на тебя, до последнего пенни. Я банкрот. Ты меня выжала, как тряпку.

Французы говорят, что женщина не может быть по-настоящему прекрасной, если в ней нет чего-нибудь гадкого.

— Ты же хочешь меня!
— Да, Боже Иисусе! Я хочу тебя. И мне плохо без тебя. Ты, как наркотик для меня. Я видел людей, которые не могли достать опиум и мучились. Это почти то же самое. Я знаю, что случается с наркоманом. Он становится рабом, затем гибнет. Это почти случилось со мной. Но я избежал. И не хочу рисковать опять. Я не хочу гибнуть из-за тебя.

Неужели ты не понимаешь, что любовь — это чаша, наполненная до краев: чем больше из неё пьёшь, тем больше в ней остаётся.

Привычка любить его уже давно вытеснила саму любовь к нему.

Секреты. Все хранят свои секреты. Все вокруг притворяются.

Какой смысл в любви, если она несёт разрушение?

— Я боюсь, — тихо сказал он, — боюсь, что все начнётся заново. Я знаю, что она бессердечна и эгоистична, что она как ребёнок, который со слезами просит игрушку, а потом ломает её, как только получит. Но есть мгновенья, когда она наклоняется свою голову под определённым углом, или улыбается радостной улыбкой, или внезапно выглядит потерявшейся — и я почти забываю все.

Когда дела плохи так, что хуже некуда, остаётся только смеяться. Это спасает от сумасшествия, и зубы не так стучат от страха.