Альфред де Мюссе. Исповедь сына века

22 цитаты

Меланхоличного русского офицера, сосланного на Кавказ, современники не без основания посчитали "репликой" Октава де Т. — героя романа Альфреда де Мюссе (1810-1857) "Исповедь сына века". Настало время отдать литературный долг — представим Октава сегодняшнему российскому читателю как французского Печорина.

Роман Мюссе, посвященный трагической любви юного Октава к Бригитте, как и гениальный лермонтовский роман, много шире личных переживаний героев — это исповедь разочарованного поколения, столь хорошо знакомых нам "лишних людей". Да, они жили не только в России. И не только во Франции. Интересно вообще задуматься, откуда они время от времени берутся. "Там, где политика и социальные установки власти лишают молодежь перспектив, а ее энергетику направляют на обслуживание собственного выживания, там, где энтузиазм создающих культуру уничтожается деньгами и самой возможностью продаваться, там, где религия превращается в формальное обрядоверие, а нравственность становится разве что поводом для зубоскальства, — там достаточно ничтожного повода, легкой вспышки, какой-нибудь несчастной любви, чтобы ничтожество бытия обрело вселенские масштабы" (Михаил Яснов).
Перевод с французского Деборы Лившиц и Ксении Ксаниной. Сопроводительная статья Михаила Яснова
Михаил Давидович Яснов (р. 1946) — российский поэт и переводчик. Окончил филфак Ленинградского университета. Автор десяти книг лирики, признанный мастер стихотворного перевода (П. Верлен, А. Рембо, Г. Аполлинер, Ж. Превер) и поэзии для детей. Лауреат многочисленных литературных премий, в частности премии им. Мориса Ваксмахера, которую вручают французское правительство и посольство Франции за лучший перевод французской художественной литературы, и премии Правительства РФ за вклад в культуру.

В жизни бывают увлечения, которые будоражат мозг и чувства, ум и сердце. Но есть такая любовь, которая не волнует, — она проникает в глубь человека и умирает лишь вместе с существом, в котором пустила корни...

Быть с людьми, которых любишь, — говорит Лабрюйер, — это всё, что нам нужно. Мечтать, говорить с ними, молчать возле них, думать о них, думать о вещах более безразличных, но в их присутствии, — не всё ли равно, что делать, лишь бы быть с ними.

Я блуждал по тёмным улицам; я глядел на все эти освещённые окна, на все эти таинственные гнезда, которые свили себе люди, на проезжавшие мимо экипажи, на сновавших прохожих. О, какое одиночество! Какой печальный дым над этими крышами! Какая скорбь в этих извилистых улицах, где все топчутся, работают и надрываются, где множество незнакомых людей ходит, задевая локтем друг друга, — клоака, где общаются только тела, оставляя души одинокими.

Но не смешивайте вино с опьянением, не считайте божественной чашу, из которой вы пьёте божественный напиток. Найдя её вечером пустой и разбитой, не удивляйтесь. Это женщина, это хрупкий сосуд, сделанный горшечником из глины.

Пояснение к цитате: 

Если вы любите человека, и он отвечает вам взаимностью, и вы упиваетесь чувством любви, не надо обожествлять этого человека, надо ценить любовь. Ведь человек - это лишь сосуд для этого чувства, рано или поздно любовь может закончиться и в нём.

Совершенство, друг мой, так же не создано для нас, как и бесконечность. Не надо искать его ни в чём, не надо требовать его от чего бы то ни было: ни от любви, ни от красоты, ни от счастья, ни от добродетели. Но надо любить его, чтобы быть настолько добродетельным, красивым и счастливым, насколько это возможно для человека.

Ничего не ставьте себе за правило и не говорите, что хотите быть единственным у любимой женщины. Вы мужчина и сами непостоянны, а потому, говоря так, вынуждены будете мысленно прибавить: «Если это возможно».

Нет вашей любимой цитаты из "Альфред де Мюссе. Исповедь сына века"?