Андрей Ангелов. Золотая конина

– Надо придумать план по незаметной доставке лошади в цивилизацию.
– Это конь, Георгий! – крикнул Светоч в спину фрэнду. – Профессор сказал, что Батый отлил коня!
– А есть разница?... – озадачился Джордж, остановившись.
– Вообще-то, да! – воодушевленно воскликнул очкарик.
Гейзер вернулся к косогору, вплотную подошел к Светочу. С непривычно серьёзным выражением лица. И сказал, чуть с запинкой, подбирая слова:
– Такой момент, Михайло Васильевич… Монголы отлили конягу. И я не думаю, что они отлили коняге и половые признаки! И… пусть каждый… называет конягу так, как желает. Если тебе нравится слово «конь», то называй «конь». Мне… мне фиолетово, как называть этот кусок Аурума, зарытый на берегу этой реки! И я его назвал лошадью только потому, что мне надо было его как-то назвать! И первое название, которое дёрнуло сейчас мой язык, было слово «лошадь»! Надеюсь, данную тему мы прояснили раз и навсегда?
Михайло смотрел на лучшего фрэнда сквозь свои круглые очки, даже не мигая. Потом невозмутимо произнес:
– Хорошо. Только вот… стоит ли говорить столько слов по поводу пустяка?... – Он иронично подмигнул.
– Для тебя полторы тонны золота – пустяки?... Правда?... – улыбка Гейзера нисколько не напоминала улыбку. – А вот для меня полторы тонны золота – не пустяки!... Представляешь!

На раскопе работа ладилась! Все были в мыле и довольные! Труд на ниве археологии – гораздо благодарное занятие! Он создаёт иллюзию славы и богатства, в 20 лет особенно!

– Олесия! – резко начал очкарик. – Позволь напомнить, что ты приехала на раскоп. Во всём мире его обозначают тремя понятиями: лопата, земля и копать. Ничего нового здесь не изобрели и вряд ли изобретут. Поэтому! – не тыкай мне в глаза свои сексуальные ноги… Не держи лопату будто член… Не тряси полными грудями перед моим носом… А вставай-ка к Люсе и Ладе, и начинай делать то же самое, что они!

– Вот объясни мне, – настойчиво попросила Лада, – зачем в экспедиции ты пустила слух, что мы лесбиянки?
– Но мы ведь и есть лесбиянки, – разъяснила Люся.

– Джордж! – приветливо улыбнулся Светоч. – Это моя семья. Олесию ты знаешь, рядом её дедушка, что когда-то давно искал золото Колчака… Ну и Кот. Меня все любят и тебя полюбят тоже!
– Да, мы тебя стопудов полюбим, Джордж, – подтвердил дед. Он легко встал с инвалидной коляски, подошел к студенту, легонько приобнял. Насильно пожал руку, вырвал пакет с тесемочными ручками из безвольных пальцев. Сел на место, достал из пакета несколько пачек долларов и деловито начал пересчет. Заложив весь стол банкнотами.
– Я не жадный на бабло, – произнес он между прочим. – Только денежка счет любит.
– Дед нашел колчакское золото, – похвасталась Олесия, с нежностью глядя на деда. – И сразу же перепрятал. В советской стране так было лучше всего!
– Власть Советов всё не кончалась. И… дед забыл, куда же перепрятал золото! – Светоч ласково погладил деда по голове.
– Мяу! – воскликнул Кот.
– Я вспомню! – пообещал дед, не отрываясь от банкнот.

Женщина погасила поцелуйный порыв, дрогнула слезливыми очами:
– Прости меня, Виталик, прости! Я наняла Грома и Молнию, чтобы они тебя побили! За два литра водки.
– Что? – удивился профессор.
– Вот это любовь! – пораженно прошептали студенты.