И это тоже было верно. Мы вот как ни старались, а банальное колесо сделать не могли. Вроде бы простая вещь, всем понятная, сложностей не вызывающая, его даже изобретать не надо, просто возьми и сделай. Только вот фиг. То, что выходило из рук наших мастеров, пока полноценным колесом не назовешь. Позор, конечно, но вот так получилось. Мы знаем всё про атомы, космос и органическую химию, но не можем сделать простейшую вещь. Потому что работать руками и работать головой — это разные вещи.
Верю-верю всякому зверю, а ему, ежу, — погожу.
— Разберемся, — величественно сказала Марика и глянула на остальных девушек. Те с достоинством покивали. — Готовьте кошелёк, мужчина.
— Миры разные, а принцип везде одинаковый, — вздохнул Ювелир. — Они выбирают — мы платим.
— Тебе должен быть приятен тот факт, что есть некоторые неизменные вещи, — назидательно произнесла Фира. — Это признак стабильности, а именно её всегда и не хватает человеку.
Под конец мы закрепили пулемёт на носу «Василька», и Настя снова уцепилась за его рукоятки, поводив дулом влево-вправо и даже издав некий «ты-дыщ». Народ, устало рассевшийся на причале, с улыбками смотрел на неё. А Азиз — ещё и с завистью. Любил он подобные вещи, в смысле, пулеметы. Да и вообще всё, что массивно выглядит и громко стреляет.
— Может, на нас нападут? — с надеждой спросила она у меня, погладив пулемёт как кошку.
Воинское счастье как качели — то ты наверху, то кто-то другой.
— Вы кто? — не успокаивался атомщик, весь вымазанный землёй и травой, по которой его вволю поваляли ногами степняки.
— Служба девять-один-один, — дружелюбно ответил ему я. — Мы всегда там, где творится беззаконие и людям нужна помощь.
- Смешно, — просипел мужчина.
<...>
— Смешно, — согласился я с ним. — Но по факту так оно и есть. Вы живы, плохие парни — нет. Так что правду я вам сказал.
Жалко, не жалко... Умер Максим, да и пёс с ним, у нас так на летних сборах капрал говорил.
Мы отошли шагов на десять от остальных, после Мэнси остановился и снял руку с моего плеча.
— Джон просил поблагодарить тебя от его имени, — деловито сообщил он мне. — Ещё просил извиниться за то, что не может это сделать лично.
Он сказал, что в этом мире, очень и очень паршивом, по его мнению, люди, на которых можно положиться, встречаются редко, а потому с ними надо как минимум обменяться рукопожатием и фразой: «Как дела, старина?»