Анджей Сапковский. Божьи воины

Когда умирает мечта, то тьма заполняет опустевшее место.

Даже сумасшедшие предприятия могут осуществиться, если сумасшествовать по обдуманному плану.

Бывают идеи, которые вредят не только их авторам. Окружающим тоже. Увы.

Я всем сердцем за революцию и за анархию, всей душой поддерживаю движение и перемены. Однако не рискну принять личное участие в этом процессе. В революционной борьбе за изменения изменяешься сам. Необходима большая сила, чтобы сдержаться, не превратиться в… Во что-то, во что превращаться не следует.

— Был у нас еще один священник, но уж совсем немощный, хворал. Умер он. Под Душниками его я похоронил. Два воскресенья тому.
— И вы остались... — Рейневан откашлялся. — И мы остались, выходит, без духовной утехи?
— Есть водка.

Говорят, месть – это наслаждение. Но обычно это бывает наслаждение идиота, упивающегося мечтами о наслаждении. Только идиот кладет голову на колоду, если может не класть.

В шулерне произошло то, что должно было произойти. Это было неизбежно. Это должно было произойти… Потому что… должно было. Ничто иное случиться не могло, другой ход событий был невозможен. Поскольку другое, альтернативное течение событий предполагало безразличие. Согласие. Приятие. Одобрение. То, что мы увидели в шулерне, свидетелями чего были, исключало безразличие и бездействие, а значит, альтернативы действительно не было. Случилось то, что должно было случиться.

В гуще военных действий, к тому же долженствуя сыграть важную роль, невероятно легко получить по шее. Или по иной части тела. Невероятно легко, когда идет война, потерять какую-то часть тела. Случается, что этой частью оказывается голова.

Скрипящий и толкающийся у окна Ниского замка большой стенолаз застал вроцлавского епископа Конрада врасплох, но и епископ, надо признать, так же крепко удивил стенолаза. В своей охраняемой комнате он предавался, о диво, не оргии, пьянке или азарту. Он не отсыпался после оргии, пьянки или азартной игры. Нет. Он читал. Посвящал время чтению.

Настало историческое время, творится многое, каждый день приносит изменения, то, что вчера было важным, сегодня не имеет значения, а завтра будет стоить меньше собачьего дерьма.

... название Божьих воинов вам уже не подобает. Ибо то, что вы творите, больше радует дьявола. По лестницам из трупов не вступают в Царствие небесное. По ним спускаются в ад.

Опыт учит, что Господь, если уж вообще вмешивается, то встает скорее всего на сторону более сильных.

Революции делают для того, чтобы что-то изменилось. Проигравшим в худшую сторону, выигравшим — в лучшую.

Отсутствие примеров великодушия, замечу, деморализует общество не меньше, чем излишняя снисходительность.

Война несёт с собой террор и на террор опирается. Война сама по себе есть террор.

Предсказываю скверную судьбу этому свету, если в нем столько больных, болезненных и осужденных на лекарства.