Анхель де Куатье. Вавилонская блудница

Парадоксальное подкрепление — это когда ты сначала обнадеживаешь человека, а потом лишаешь его надежды. И тут же — снова надежда, снова разочарование. И так далее. Таким образом человека можно привязать к себе. Формула: счастье — смерть — счастье — смерть.

Наверное, ей показалось неправильным докучать любимому человеку. Если он все равно не сможет ее полюбить, то зачем мучить и мучиться?

Себя узнаешь, лишь пуская в свое сердце Другого.

Счастье — это не когда тебе не больно, а когда ты кого-то защищаешь от боли.

Именно эгоцентрики используют это крылатое выражение: «Он для меня умер». Ну а мне всегда в таких случаях хочется спросить: «А жил ли?»

Это особенная болезнь. Болезнь сердца. Ее симптом — бесчувственность. Когда ты не понимаешь, что вокруг тебя живые люди, что им может быть больно, что у них есть душа, что они — ценность. И если ты видишь только себя, только свое «я», если тебя заботит только собственное желание и личные цели — ты такой. Ты — Сад.

В жизни слишком мало жизни.

Говорят, есть только один верный признак любви: если кто-то над тобой смеется, а тебя радует его смех, ты счастлив. Это значит, что твое «я» уже ни на что не претендует. Ты растворился, тебя больше нет. Ты стал любовью...

Любовь — это такая штука… Влюбленный живет святой надеждой сделать любимого человека счастливым. Он искренне верит: если любимый человек увидит глубину его чувства, поймет, как сильно тот его любит, то уже никогда не будет чувствовать себя несчастным! Никогда!

Все великое и значительное случается внезапно. Провидение приходт ниоткуда. Обрушивается на тебя словно снежная лавина. Место и время предугадать невозможно. Просто нужно быть готовым...

Люди пребывают во сне. Им кажется, что они любят, но на самом деле они только играют в любовь. Они убеждены, что они добрые, но на самом деле у них черствые сердца. Они едят гамбургеры, читают комиксы, смотрят блокбастеры и уверены, что это жизнь. Люди пребывают во сне. Кто-то должен разбудить их!

Главная наша привязанность — это наше представление о самих себе, то есть наше «эго». Эгоцентрики — это люди, зацикленные на своем «я», они держатся за него всеми силами, цепляются за него. И они категорически не хотят принимать другого человека таким, какой он есть. Все в этом мире должны быть только такими, как им нужно.

Но в постели, здесь, у него дома, ничего не изменилось. Нина продолжала быть холодной, показной. И хотя Сэм делал со своей стороны все возможное и невозможное, чтобы разжать эту скрученную в ней пружину, успеха он так и не добился. Нина, казалось, получала удовольствие только от одного: от производимого ею впечатления, от мужского шока.

— А ты не пробовала просто отдаться? — Сэм сказал это грубо, почти с наездом, но не истерично.

Нина удивленно посмотрела на Сэма. На миг ему показалось, что она не поняла, не расслышала его вопроса.

— Просто отдаться мужчине? — повторил Сэм, но уже другим, выпытывающем тоном. — Потерять свое «я», раствориться в нем? Насладиться… Только секс… Или любовь? Влюбиться…

— Отдаться?! — Нина вдруг расхохоталась. — Это когда я тебя трахаю?..

Первым его импульсом было желание убить Нину. Прямо тут, на месте. Но Сэм сдержался. Просто больная баба хочет вывести его из себя… Ничего не получится. Не на того напали.

— Ты — меня? — Сэм скорчил улыбку высокомерного могущества из роли Короля-Солнца. — Забавно…

Теперь нужно было сделать вид, что ему этот разговор наскучил. Он снова повернулся к своему любимому кофейному агрегату. Вода согрелась. Сэм нажал на кнопку, и в чашку полился отменный, дивно ароматный кофе.

Любовь — это желание большого подарка. Точнее — большое желание осчастливить любимого человека своим подарком, собой, своим чувством.

— Сэм, но ты ведь не любишь Нину, — у Раймонда вдруг резко усиливается зуд, ему жжет руки, шею, бока. — Скажи мне, правда, не любишь?
— Нет, не люблю, Раймонд. Но еще больше я не люблю Мартина.