Шарль Баланда – преуспевающий архитектор сорока шести лет. Живет в Париже с любимой женщиной – красавицей Лоранс – и ее дочерью Матильдой.
Много работает, редко бывает дома, всего добился собственным трудом, спокойный, рассудительный, кирпичик за кирпичиком выстраивает и обустраивает свою жизнь. В общем-то все у него как положено, да и сюрпризов в таком возрасте ждать не приходится. Но однажды он получит письмо, которое застигнет его врасплох. Письмо из прошлого, о котором он и думать забыл, и как же далеко оно уведет его с проторенного пути…
— Посмотри на них, Шарль. Как они молоды и красивы, все как один. <...> И ты знаешь, о чем они говорят?
— Нет, — ответил я.
— О своих девайсах, черт подери! Повытаскивали свои дурацкие гаджеты и меряются, у кого из них больше гигов... Ужасно, правда? Как подумаешь, что это им предстоит обеспечивать нашу спокойную старость! <...>
Нет, серьезно, друзья, вы меня огорчаете... Да в вашем возрасте вы должны умирать от любви! Писать стихи! Замышлять Революцию! Грабить богатых! Паковать рюкзаки и уезжать на край света! Пытаться переделать мир! Но гигабайты?! Фу... Даже не знаю... Чего уж тогда не кредиты на покупку жилья?
Наверное, мне нужно завести собаку. Чтобы хоть кто то меня любил и радовался всякий раз, когда я возвращаюсь домой... Может быть, игрушечную? С большими добрыми глазами и таким механизмом, чтобы она виляла хвостом, когда её гладишь по голове.
Живот женщины, это самое таинственное, что есть в мире, самое волнующее, самое красивое, даже самое сексуальное, как бы написали в ваших дебильных журналах, — долдонил он под снисходительным взглядом Лоранс, — так что, нет, только не живот... Спрячь его. И береги... Я, Матильда, тебе не мораль читаю и не о приличиях говорю... Я о любви. Куча пацанов будут мысленно измерять твою задницу и угадывать форму груди, и это честная игра, но живот — прибереги его для того, кого полюбишь, ты... Ты меня поняла?
Ему достаточно было просто знать, что она существует, пусть далеко от него, пусть отдельно от него, и это его утешало...
За столом все трое вели себя безупречно, тщательно пережевывали пищу и старательно избегали говорить о том, ради чего они собственно собрались.
Так вот что значит быть четырнадцатилетней сегодня? Ясно осознавать, что все продается и покупается в этом дольнем мире, и в тоже время оставаться настолько наивной и нежной, и верить, что можно, взяв за руки двух взрослых одновременно, шагая посередине, между ними, и не вприпрыжку, как раньше, но крепко сжимая их руки, сковывая их собою, несмотря ни на что удержать их ВМЕСТЕ.
— Я и не знал, что такое бывает, — прошептал Шарль.
— Что бывает?
— Такие люди, как вы...
— Вы правы. Таких не бывает. Во всяком случае, не могу сказать, что я есть...
- 1
- 2