Аноним — цитаты из книг автора

Если бы существовали медали и премии за тупость и наивность, я бы получила свою.

Даже сейчас точно не знаю, какая часть меня — настоящая, а какая взята из книг.

Подростковый возраст — это очень тяжелый период. Взрослые обращаются с подростками как с детьми и ждут, чтобы они вели себя как дети. Командуют ими, словно маленькими животными, а потом хотят, чтобы из них выросли нормальные взрослые. Рационально мыслящие, уверенные в себе люди. Это трудный, никчемный, нестабильный период.

Нас бесит, когда нам указывают, что нам делать, но не знаем, что делать, пока кто-нибудь нам не скажет. Пусть кто-нибудь другой думает вместо нас и действует вместо нас. Пусть они строят дома, дороги, делают автомобили, проводят газ, свет, воду и канализацию. А мы будем сидеть тут, на наших мозолистых задницах с опущенными руками.

Люди — худшие существа на земле.

Дети как роботы, часть конвейера, а я не хочу быть роботом!

Вчера я купила этот дневник, потому что у меня было нечто чудесное, замечательное и важное, нечто такое личное, которым я ни с кем, ни с кем не могла поделиться. А теперь, как и все в моей жизни, это нечто превратилось в полное ничто.

Страхи, запертые внутри, искажаются и кажутся больше, чем они есть на самом деле.

Я несколько часов созерцала уникальность и великолепие своей правой руки.

У меня есть этот глупый страх, что в один прекрасный день я стану старой, так и не побыв толком молодой.

Теперь, когда у меня есть цель, я чувствую себя более сильной.

Кажется, я никогда не оправдывала ничьих надежд и уж точно никогда не приближалась к собственным идеалам.

Нас бесит, когда нам указывают, что нам делать, но не знаем, что делать, пока кто-нибудь нам не скажет. Пусть кто-нибудь другой думает вместо нас и действует вместо нас.

Кошка Алекс недавно родила, и я сидела на крыльце и смотрела на котят. И мне было откровение! Без наркотиков! Мех котят был такой мягкий, будто всю мягкость мира собрали в одной точке. Такой мягкий, что когда я закрыла глаза, то не была уверена, что прикасаюсь к нему. Я взяла серую кошечку, ее назвали Счастье, и поднесла к уху. Я ощутила тепло ее маленького тельца и услышала ее невероятно нежное мурлыканье. Потом она ткнулась мне в ухо, и меня переполнило такое чувство, что мне захотелось раскрыться всему миру. Это было лучше, чем наркотический трип, в тысячу, в миллион, в триллион раз лучше! Все было таким реальным! Эта мягкость была не галлюцинацией – звуки ночи, шум машин, стрекот сверчков… Это все было на самом деле.

Мама гордилась бы моим сегодняшним образом мыслей и рассудительностью. Так жаль, что мы больше не можем общаться. Я помню, что, когда была маленькой, мы с ней разговаривали, но теперь мы будто говорим на разных языках и смысл слов до нас не доходит.

Я знаю, что мама за меня волнуется, потому что я почти не разговариваю, но о чем мне рассказывать? Тем более что она сама установила правило: если тебе нечего сказать хорошего, лучше не говори ничего. Мне больше никогда не придется открывать рот, кроме как во время еды, но ем я много!