Если к тебе зачем-то приходят в голову мысли,
их гони от себя скорее, покуда не привязались.
Они не твои, запомни, и думать их на досуге
не лучше, чем где-то краденое развешивать на веревке.
Тебя, вероятно, могут однажды за них уважить,
сказать: посмотрите, этот чего у себя имеет;
но только взгляни — увидишь, что ты за колючим забором
и выйти один наружу навряд ли уже сумеешь.
Проволоки эти стальные — привычки о разном думать,
шипы, что торчат в беспорядке — отдельные мысли,
сужденья;
и куда не посмотришь, свой мысленный взор не кинешь —
сразу новый кусок отменной ограды строишь.
Там, за забором, жизнь, живая, как говорится,
розы и рододендроны, а может, простая сныть;
ходят животные твари, секвойи растут, баобабы
синеют горы и реки, желтеют пески пустынь.
Но это возможно, так, а может, совсем неправда,
а пока что надежно видно то, что забора внутри:
вырезанные из серой бумаги различные изображенья
того, из чего составлен, как говорят, настоящий мир.
Окружающая меня среда
нравится мне иногда,
когда говорит мне «да»,
и обнимает бережно.
А в зеркале мой портрет
всегда говорит мне «нет»,
меняет количество лет
и смотрит очень насмешливо.
Великое благо адресовано недостойному.
Великое милосердие беспредметно.
Великое терпение подавляет.
Великая любовь делает иллюзорным мир.
Следующий Путем не сетует на повороты.
Знающий Истину находит смысл и в невежестве.
Стремящийся к Человечеству погружается в себя.
Исполненный благодати радует мир.
Настоящий философ не ограничен темой.
Настоящий поэт и молчит стихами.
Высокая гора укрывается снежным беретом.
Великая река смывает небольшие грехи.
Великому океану снятся пески пустынь.
Большое болото прорастает морошкой и клюквой.
Уличный хулиган сильнее мудреца.
Ничтожные мелочи затмевают мир.
Целесообразное угнетает.
Разумное уводит с пути.
… и, трепыхаясь, сердце
откроется, и станет внятным мир,
неведомый доселе, и судьба
его созданий, странных для ума,
тебе покажется понятной и знакомой…
Пророки века своего
увы, не ведают того.