Чарльз Буковски. Голливуд

Магия задушевности, как правило, не выдерживает испытания бытом.

Одна радость — слушать соседей. Это помогает понять, что не одному тебе сбили холку, что ни у тебя одного крыша поехала.

Актеры — другой породы, чем прочие смертные. У них на все свои соображения. Когда изо дня в день ты притворяешься не тем, кто ты есть, это даром не проходит. Становится трудно быть самим собой.

Все мы нуждаемся в том, чтобы уйти от действительности. Часы тянутся невыносимо медленно, и их нужно наполнить событиями, покуда не придёт смерть. А вокруг не так-то много места для славных дел и настоящего веселья. Всё быстро наскучивает, либо начинает страшить. Просыпаешься утром, вылезаешь из-под одеяла, садишься на постели и думаешь: чёрт подери, что же делать дальше-то?

Вечером, сидя за машинкой, я выдул один за другим два стакана вина, выкурил три сигареты, прослушал по радио Третью симфонию Брамса и наконец понял, что не заведусь без толчка.

Сразу было видно, что этот парень рожден, чтобы Творить (с большой буквы), Творить великое, и в его мире нет места мелочам жизни вроде зубной боли, неуверенности в себе и какой-нибудь вшивой удачи. Словом, он выглядел как самый настоящий гений. А я похож на подавальщика из занюханной пивнушки и потому от таких типов всегда завожусь.

Когда я общаюсь с людьми, хорошими или дурными, чувства мои притупляются, я перестаю воспринимать слова и сдаюсь на милость собеседника. Сохраняю вежливость. Киваю. Делаю вид, что во всё вникаю, потому что не желаю никого обижать. И моя слабость не раз ввергала меня в серьёзные неприятности. Пытаясь быть добрым с другими, я превращаю свою душу в питательный бульон.