Чарльз Диккенс. Большие надежды

Никогда и ни при каких обстоятельствах я не бросал ученья. В этом не было большой заслуги, — просто у меня хватало ума понимать, как мало я знаю.

Кто вопросов не задает, тот лжи не слышит.

Она не помнила, ей было все равно, и от этого я снова заплакал, но только в душе, — а это самые горькие слезы.

Ложь она и есть ложь. Откуда бы она ни шла, всё равно худо, потому что идёт она отца лжи и к нему обратно и приводит.

Она растрачивает свою красоту и обаяние на этого болвана, самого недостойного из всех.

— О, — возразила Эстелла, — у меня, разумеется, есть сердце в том смысле, что его можно пронзить ножом или прострелить. И конечно, если бы оно перестало биться, я бы умерла. Но вы понимаете, что я хочу сказать. У меня нет никакой мягкости — никаких чувств... сентиментов... глупостей.

Послушать, как твердо она намерена поскорее выйти замуж, можно подумать, что вся ее короткая жизнь прошла в созерцании семейного счастья.

... я — трепещущий, влюбленный даже в оборки ее платья; она — спокойная, как богиня, и отнюдь не влюбленная в фалды моего сюртука.

Укоры совести тяжелы и для взрослого и для ребенка.

... Чего только не выразит глаз, если его закрыть!

Бывает, что в дом врывается холод, когда забывают закрыть окна, и все в нем корежится от стужи. Даже мечты. Все обращается в холод. Фантазии, сны, все.

Я чувствовал, что она играет моим сердцем просто потому, что ей так нравится, а не потому, что ей было бы трудно и больно разбить его и выбросить.

Если человек не джентльмен по своим душевным качествам, то это сказывается и во внешности, и в манерах.

— Герберт, — сказал я, положив руку ему на колено, — я люблю... я обожаю Эстеллу.
<...>
— Это-то я давно знаю.
— Откуда ты узнал?
— Откуда? Да от тебя, Гендель.
— Я ничего тебе не говорил.
— Не говорил! Ты мне не говоришь, когда ходишь к парикмахеру, но я то замечаю, что ты подстригся.

Еще вставая, я видел, что по оконному стеклу бегут струйки, словно бесприютный бесенок проплакал там всю ночь, уткнувшись в окошко вместо носового платка.