Порабощение индивидуума тревожит вашу совесть, Архивист, но порабощение клона беспокоит с этической точки зрения не больше, чем обладание шестиколесным фордом последней модели. Поскольку вы не можете разглядеть различий между нами, то считаете, что их и нет. Но не впадайте в это заблуждение: даже однокоренные фабрикантки из одной и той же маточной цистерны так же своеобразны, как снежинки.
То, что происходит через минуту, определяется тем, что делаешь ты.
Никому не говорю, что я композитор, потому что больше не выношу Слабоумной Инквизиции: «Какого рода музыку вы сочиняете?»; «О, я, должно быть, о вас слышал?»; «Откуда вы черпаете свои идеи?»
О, раз уж вас посвятили в орден Престарелых, то мир не захочет принять вас обратно. Мы — я имею в виду всех, кому за шестьдесят, — в силу самого своего существования совершаем два проступка. Первый — это Недостаток Скорости. Мы слишком медленно ездим, слишком медленно ходим, слишком медленно говорим. Мир готов иметь дело с диктаторами, извращенцами и наркобаронами, но не выносит, если его тормозят. Наш второй проступок состоит в том, что мы являемся всеобщим memento mori*. Мир способен на голубом глазу отрицать неизбежное только в том случае, если мы убраны из его поля зрения.
*memento mori - Помни о смерти
Священное — это прекрасное укрытие для кощунственного.
Это не дикари сильнее Цив’лизованных, это большие количества сильнее малых.
В смысле повседневной жестокости души у более светлых рас оказываются темнее.