Диана Джин Гэблдон (Diana Jean Gabaldon) — американская писательница.
То, что мне казалось ловушкой — семья, клан, — было его силой. А то, что я считала своей — одиночество, отсутствие уз, — было моей слабостью.
Познав близость, добро и зло, Джейми сумел все оставить и шагнуть дальше в одиночку. А я, когда-то так гордившаяся своей самодостаточностью и независимостью, теперь не выносила и мысли, что вновь останусь одна.
— Je t'aime... un peu... beaucoup... passionnement... pas du tout.
Я тебя люблю... немного... очень... страстно... совсем не люблю.
Надпись на браслете, что Роджер подарил Брианне
— Стало быть, верно говорила когда-то моя мать, что придет час — и выберет меня милая девушка.
Он протянул руку и помог мне встать, потом продолжил:
— Я ей отвечал тогда, что выбирать — дело мужчины.
— А она что? — спросила я.
— Она делала круглые глаза и говорила: «Сам все узнаешь, мой маленький красивый петушок, все узнаешь сам». — Он снова засмеялся. — Вот я и узнал.
Увлечение… Оно так обычно между медсестрой и врачом или медсестрой и пациентом, вообще между людьми в случайно возникшем на более или менее длительное время сообществе.
Нередко это приводит к коротким, бурным романам. Если все идет удачно, роман ярко полыхает в течение нескольких месяцев — и сходит на нет. А если нет… ну, тогда беременность, развод, а то и вовсе нелепый случай вроде венерического заболевания. Опасная это штука — увлечение.
Понимаете, барышня, очень легко быть храбрым, когда сидишь в таверне за кружкой эля. Куда труднее приходится, ежели торчишь на карачках в мерзлом поле, а мушкетные пули свистят у тебя над головой и колючий вереск царапает задницу. Но еще труднее стоять лицом к лицу с твоим врагом, когда кровь твоя льется тебе на ноги.
Глава 13
— Я не делаю пустых угроз, англичаночка, — сказал он, подняв одну бровь, — и не даю ничего не стоящих обещаний.
Даже самые толстые стены имеют двери.
В двадцать три года легче вытерпеть мордобой, чем публичную порку в шестнадцать. Раненая гордость причиняет самые большие муки, а в том возрасте особенно.
Строки из поэмы о любви. Катулл
— ... Я очнулся связанный в телеге, полной цыплят, меня везли в Форт-Уильям.
— Понимаю, — как можно мягче сказала я. — Простите меня. Это было ужасно для вас.
Он вдруг улыбнулся, и выражение усталости исчезло.
— О да, цыплята не слишком приятная компания, особенно если ехать приходится долго.
Джейми был прав. Глядя на эти чудовищные следы насилия, нельзя было не представлять себе действие, которое их оставило. Я старалась не думать о том, что эти вот мускулистые руки были вытянуты, распластаны и связаны, медно-рыжая голова поникла в агонии, прижатая к столбу, но рубцы, на которые я сейчас смотрела, невольно вызывали в воображении ужасные картины. Кричал ли он, когда они делали это? Я прогнала такую мысль немедленно. Я слышала рассказы, доходившие до нас из послевоенной Германии, о мучениях куда более страшных, но он был прав: слышать — совсем не то, что видеть.
Я снова сидела в седле впереди него, мою лошадь мы вели в поводу. Я поблагодарила Джейми за помощь. Он отмахнулся от моей благодарности:
— Не за что, барышня!
— Но для вас это было рискованно, — настаивала я. — К сожалению, я не сразу сообразила, что подвергаю вас опасности своей просьбой.
— А! — только и сказал он на это, но минуту спустя добавил с коротким смешком: — Уж не считаете ли вы меня менее храбрым, чем маленькая английская барышня?
Спускались сумерки, и Джейми пустил лошадей рысью. Мы с ним почти не разговаривали по дороге, а когда добрались до замка, он попрощался со мной коротким: «Всего доброго, миссис англичанка!» Но я почувствовала, что зародилась дружба гораздо более глубокая, чем та, которая сводится лишь к беспечной болтовне под яблонями.
Резкие лесные запахи щекотали горло. Я и раньше бывала на таких холмах и дышала теми же весенними запахами, но тогда они смешивались с вонью выхлопных газов, доносившейся с дороги, а щебет птиц заглушался голосами туристов. Когда я в последний раз подымалась по такой вот тропе, земля была усеяна обертками от сэндвичей и пустыми пачками из-под сигарет, а не распускающимися бутонами мальвы и цветами фиалок. Обертки от сэндвичей казались достаточно умеренной платой за такие блага цивилизации, как, предположим, антибиотики и телефон, однако нынче я испытывала благодарность к фиалкам. Я очень нуждалась в мире и покое, и здесь я их чувствовала.
Языческий обряд после законного венчания
- цитаты /
- цитаты из книг /
- Диана Гэблдон — цитаты из книг автора