У девушек своя арифметика. Такая алгебра, что никакой химии не нужно — сплошная биология.
Человек постоянно состaвляет список тех, нa кого можно орaть. Это золотой зaпaс его психологического здоровья. И почему-то во глaве этого спискa всегдa те, кто его любит.
В человеке — не вообще в человеке, а во мне лично — катастрофический дефицит любви. Любить-то мы готовы, но только чтобы нас не бесили, не дергали, не злили, ни о чем не просили, не перегружали, не наступали на наши мозоли, вовремя оставляли в покое, давали нам больше, чем даем мы, или хотя бы столько же… Вот и приходится, зная это за собой, любить, сцепив зубы.
Только когда ты действительно понимаешь, что ты ничто, у тебя появляется твердое основание, чтобы оттолкнуться от этого и стать кем-то.
Всякая привязанность оплачивается частицей собственной свободы.
– Минуту! Отдышись! – велела она. – Мне нужен от тебя: а) предмет повествования; б) местонахождение предмета повествования; в) проблемы, с которыми столкнулся предмет повествования.
Сашка втянул носом воздух. Он бежал быстро, по дороге много раз падал и понимал, что вид у него маловменяемый.
– Рина у Белдо. Ее засыпает песком! – Сашка схватил Кавалерию за руку, чтобы куда-то тащить ее, и запоздало понял, что попал как раз в требуемую схему: предмет повествования – местонахождение – проблемы.
– Что – это – такое? – раздельно спросил Долбушин.
Телохранитель Андрей медлил с ответом. Елку сложно перепутать с арбалетом или с кухонным столом. Тяжелый зонт ударил по паркету.
– Я спрашиваю: что это? – нетерпеливо повторил глава финансового форта.
– Ну так же… елка!
– И что она тут делает?
– Завтра первое января! – осторожно ответил Андрей.
Долбушин прищурился:
– Считаешь, без елки я об этом не узнал бы? А когда тебе потребуется тонко намекнуть, что завтра Восьмое марта, ты повесишь у меня на двери портрет Розы Люксембург?
Порой человек разумом доходит до необходимости что-то изменить в себе, потому что все — тупик. Но в тот момент, когда он понимает, что он в тупике, он почему-то круто поворачивает и пятится назад. Так и рыба. Доплывает до стенки аквариума и притворяется, что никакого аквариума нет. Плывет обратно. Ей так выгоднее. И спокойнее.
– Ну спасибо тебе большое!
– Свое «большое спасибо» ты говоришь таким тоном, словно оно карликовое, – миролюбиво заметил Гамов. – Почему бы тогда не говорить: «Карликовое тебе спасибо»?
– Да нипочему! Лилипутское тебе пожалуйста! – проворчала Рина.
Жизненные испытания на безоблачное существование я не променяю. Потому что от испытаний я улучшаюсь, а от радостей наглею.
- 1
- 2