А вообще к книгам я принюхиваюсь, как кошка к новой еде. Долго, недоверчиво. Отхожу, подхожу, снова отхожу. И только убедившись, что это то, что нужно, начинаю жадно, быстро и неразборчиво заглатывать.
Дневниковые записи.
— Моя проблема в том, что я плохо соблюдаю обряды вежливости. Ответные звонки, переписки, приглашение в гости. То бываю радостной и болтливой, то надолго исчезаю. Люди не могут поймать мой ритм, считают, что я зазналась, потеряла к ним интерес или обиделась.
— А ты соблюдай их лучше.
— Тогда у меня не останется времени думать и читать. Я взвою, и будет ещё уже. Если я не смогу быть собой, то и кем-то другим тоже не буду.
Сложнее всего воспитать человека людем. Остальное, в сравнении с этим, мелочи.
Опыт множества ошибок научил её, что творческую энергию нельзя разбрызгивать. Накапливается она медленно: капельками фраз, дуновениями мысли, краткими прозрениями. Стоит человеку не вовремя выйти в Интернет или поболтать по телефону с приятелем — он выплеснет себя, опустошит, на несколько часов сделает ни к чему не годным. А сколько таких отвлечений у пишущего человека?
Лучше немного недообщаться, чем переобщаться.
Роковые страдания – отмазка для неудачников! Лузер хочет страдать и выдумывает себе трагедии на пустом месте. Отними у него все мучения, он вспомнит, что в детстве у него умер хомячок, и будет заморачиваться из-за этого. «О, мой хомячок! О, его придавили дверью!»
Незначительных поступков не существует. Вот ты выдохнул. И во всем мире немного согрелся воздух. Даже на другом конце Вселенной от твоего дыхания что-нибудь со временем изменится.
Все хотят быть любимыми, но никто не хочет любить. Кто-то должен рискнуть и вложиться первым, а дальше как будет, так и будет.
- 1
- 2