... Торговали душой, как пуговицами.
Люди, дающие наслаждение, — вот благодать!
Влюблялась в Шоу. Больше всего в жизни я любила влюбляться: Качалов, Павла Леонтьевна, Бабель, Ахматова, Блок (его лично не знала), Михоэлс — прелесть человек. Екатерина Павловна Пешкова, М. Ф. Андреевна мне были симпатичны. Бывала у обеих. Макс Волошин, Марина Цветаева, чудо — Марина. Обожала Е. В. Гельцер. Мне везло на людей.
Сказано: сострадание — это страшная, необузданная страсть, которую испытывают немногие. Покарал меня Бог таким недугом.
Впервые в жизни получила ругательное анонимное письмо, а то я думала, что я такая дуся, что меня все обожают!
«Успех» — глупо мне, умной, ему радоваться.
В Ташкенте она звала меня часто с ней гулять. Мы бродили по рынку, по старому городу. Ей нравился Ташкент, а за мной бежали дети и хором кричали: «Муля, не нервируй меня». Это очень надоедало, мешало слушать её. К тому же я остро ненавидела роль, которая дала мне популярность. Я сказала об этом Анне Андреевне. «Сжала руки над тёмной вуалью» — это тоже мои Мули», — ответила она. Я закричала: «Не кощунствуйте!»
С Анной Ахматовой.
Как все влюбленные, была противная и гнусная, грозилась скорой смертью, а тот, в ком надо было вызвать тревогу, — лукаво посмеивался.