Вот ты любишь кого-нибудь сильно-сильно, а потом — раз! — и больше не любишь. И тебе уже по хрену эти люди.
Мне было горько и грустно. Похоже, что мне уже ничего не светит. Я сидела перед компьютером, тупо смотрела в экран и, наверное, в первый раз в жизни сознательно пыталась составить стратегический план, как жить в одиночестве до конца своих дней. Если по правде, я всю жизнь ощущаю внутри пустоту, как будто во мне есть какая-то дыра — и всю жизнь беспокоюсь, что люди увидят эту внутреннюю пустоту. И поэтому я вечно робею и прячусь. Хотя, может быть, надо наоборот: идти по жизни, не оглядываясь на окружающих, и гордо размахивать этой своей пустотой, словно знаменем — как бы противно это ни звучало.
— Вы в юности много читали?
— Да.
— Ну вот… Что и требовалось доказать. Чтение книг превращает людей в одиночек, индивидуалистов. И когда это случается, сложностей лишь прибавляется.
Но если какая-то жизнь после смерти всё-таки существует, тогда наши мёртвые должны сидеть на трибунах со знаменами и мегафонами и кричать, что есть мочи: «Ради бога, забудьте о нас! Живите дальше! Да, мы мертвы. Но вы ещё живы!»
Наверное, все дело в том, что когда с тобой происходит что-то действительно важное и значительное — событие поистине вселенских масштабов, — ты просто не можешь поверить в реальность происходящего. Потому что с такими, как ты, ничего интересного не происходит и не может произойти. Все интересное всегда происходит с другими.
Люди — кошмарные существа. Человечество — сборище мудаков. Все, что мы делаем сами с собой — мы это полностью заслужили.
— Ну и гадость. И вообще, курить вредно!
— Иногда то, что вредно для тела, очень даже полезно для духа. Ты кури дальше. Тебе понравится. Скоро втянешься так, что уже не бросишь.
Меня подмывало сказать этим набожным бабулькам, что их религия — полный отстой. Ее придумали тысячи лет назад — для людей, которым посчастливилось (или не посчастливилось) прожить больше двадцати одного года — придумали, чтобы доходчиво объяснить этим людям, что жизнь коротка и быстротечна. А лично мне бы хотелось найти объяснение, почему жизнь такая кошмарно долгая.
Слушай, Жюльен, тебе двадцать два года, и у тебя недоразвиты лобные доли мозга. Можешь сколько угодно сейчас возмущаться и спорить, но это научный факт. Кстати, когда человек уверен, что он весь такой из себя замечательный и поэтому якобы вправе презирать всех и вся — это как раз показатель, что его лобные доли еще не развились до конца. На самом деле все твое поведение — это обычное биологическое клише. Для окончательного становления твоему мозгу нужно еще два-три года, а пока что ты просто биологический робот, и все твои мысли и чувства суть продукты неполноценных кортикальных сигналов и минутных капризов, обусловленных буйством гормонов. Так что не надо выделываться, молодой человек. Потому что ты можешь считать себя самым крутым, но для меня твое хамство — не проявление яркой индивидуальности, а всего-навсего нежелательная и до смерти скучная помеха.
– Мы с папой все обсудили и решили, что ты должна знать…
Рак? Банкротство? Я уже не знала, что и думать.
– Мы с твоим папой решили, что мы больше ни во что не верим.
– В каком смысле, не верите?
– В самом прямом.
– Господи, мама… ты звонишь мне в понедельник с утра, чтобы сообщить, что вы с папой ни во что не верите?!
– Да.
– Ни в бога, ни в церковь? Вообще ни во что?
– Вообще ни во что.