... Я не Фред, я Джордж. О женщина, как ты можешь называться нашей матерью, если не можешь различить собственных сыновей?
У этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой, — ответил дядя Вернон, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей.
Они стояли и смотрели друг на друга, словно это поможет им не увидеть того, чего следует опасаться, а то, чего следует опасаться, не увидит их.
— Что вы видите, когда смотрите в зеркало? — выпалил Гарри, затаив дыхание.
— Я? — переспросил профессор. — Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков.
Гарри недоуменно смотрел на него.
— У человека не может быть слишком много носков, — пояснил Дамблдор. — Вот прошло еще одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары. Люди почему-то дарят мне только книги.
Они выглянули из окна для прощального поцелуя, и их маленькая сестра начала плакать.
— Не надо, Джинни, мы пришлем тебе сотню сов.
— Мы пришлем тебе туалетный стульчак из Хогвартса.
— Джордж!
— Просто шутка, мам.
(— Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, — утешил ее один из близнецов.
— Мы пришлем тебе унитаз из школьного туалета, — пообещал второй.)
Если бы Шляпа сказала, что один из факультетов предназначен исключительно для тех, кого от волнения начинает тошнить, Гарри бы сразу понял, что это его факультет.