Джон Ирвинг. Мужчины не её жизни

Даже любовь не может испортить аппетит шестнадцатилетнему мальчишке!

Плохой английский, <...> станет языком будущего мира.

Реальный мир трагичен и для тех, кто думает, и для тех, кто чувствует. Комичен он только для тех, кто идёт по жизни счастливчиком.

Но самая главная нетерпимость в Америке — это типично американская нетерпимость к людям, не добившимся успехов.

— Я ненавижу есть в одиночестве.
— Есть с книгой — это не значит есть в одиночестве.

Если ты писатель, твоя беда в том, что, как бы ты ни пытался остановить поток мысли, связанный с задуманным тобой романом, твоё воображение продолжает работать; ты не можешь его отключить.

Хотя она и желала, чтобы больше людей получали образование и это образование было получше, она была уверена, что для большинства людей учение — напрасная трата времени.

Садовник боялся маленьких женщин, он всегда думал, что их гнев непропорционален их размерам.

Женщины порою — жертвы мужчин, но ничуть не реже — жертвы себя же самих.

Я тебя прощаю. Но ты себя прощаешь слишком легко. Всегда слишком легко.

Людей обычно притягивает непристойное, или же они не одобряют его, или и то и другое вместе; тем не менее мы пытаемся говорить о непристойном снисходительным тоном, делая вид, что оно нам смешно или безразлично.

Я пытаюсь увидеть всю женщину, Конечно, я знаю, что она стара, но ведь представить чью-то жизнь помогают фотографии или что-то вроде фотографий. Я имею в виду жизнь целиком. Я могу вообразить её, когда она была гораздо моложе, чем я, потому что всегда остаются жесты и выражения, которые в крови, — они не зависят от возраста. Старая женщина не всегда видит себя старой женщиной, и я тоже не всегда вижу её такой. Я пытаюсь увидеть в ней всю её жизнь. В целой жизни человека есть что-то такое трогательное.

Это же роман. Он не может быть о чём-то. Это просто хорошая история. История о том, как выбор, сделанный двумя женщинами, влияет на их последующую жизнь. Ведь выбор, который мы делаем, всегда влияет на нас — разве нет?