Врач сказал Тони, что самоубийство — вовсе не вопрос пару секунд. Гари необходимо было купить веревку. Для этого найти нужный магазин. Надо было достать лестницу и придумать, как все устроить. Надо было определить длину веревки, иначе он бы просто упал на ступеньки, переломал ноги и остаток жизни провел бы парализованным в инвалидной коляске. И никто ведь уже не разберется — вдруг он передумал, когда петля затянулась, в последний момент, и пытался дотянуться до несуществующего ножа, чтобы перерезать веревку и дать себе еще один шанс, попробовать начать все сначала. Я бы никогда не смог убить себя таким образом. Для этого нужно сначала сойти с ума.
Ну, не знаю, по мне — так сидеть с задранной юбкой, раздвинутыми ногами и ласкать чужие яйца — значит напрашиваться на приключения.
... мы просто кучка малолетних распиздяев, ни денег, ни единой стоящей темы для разговора; мы пропустили в жизни все, что можно, потому что все, что происходит — происходит за мили от нас, и никаких шансов; мы бесполезны, но, по крайней мере, что есть, то есть, мы умеем смеяться, может быть, только это и спасает нас, неудачников — то, что мы не воспринимаем все слишком серьезно...
Нам хорошо, как только может быть хорошо вечером в пятницу, мы здесь свои, это наш мир, это наш вечер, кто мы есть – три панка, герои и в деле, и в постели, всё при нас – и ботинки, и серьга в ухе, и футболки, и наши пятнадцать лет, и никакого шанса потрахаться, подпираем стенку, попиваем лагер, куда от него денешься, стреляем глазами по девчачьим сиськам, запомнить самые красивые, на потом, подрочить на досуге, и музыка, – просвистывает «Sheena Is A Punk Rocker» the Ramones, – какая же пятница без, всё как прежде, Смайлз выздоравливает, он ещё пожалеет, что не был с нами, чего он тут не видел, а всё равно пожалеет, что не подпирал стенку с пацанами, не глазел на девчонок, длинноногих худышек и таких симпатичных в мини-юбках и чёрных чулках, в топиках, закапанных всеми напитками, что есть в баре, покачивающихся на высоких каблуках.
Разнообразие делает жизнь жизнью, но всегда находятся те, кто не любят его. Церковь, политики, власти, денежные мешки — всем хочется видеть стройные ряды вместо разношерстной толпы. Против течения плыть трудней, но ты становишься крепче.
Время идет незаметно, если ты занят и тебе не скучно.
... Нужно понимать, кто ты есть, и разделять возможное и невозможное, или будешь выглядеть как дурак, нужно знать предел своих способностей, но не сдаваться раньше него.
Мать с отцом были счастливы, и сейчас мне легко сказать, почему. Они чувствовали запах свободы, вырвавшись из цепочки работа-сон-работа-сон... Когда ты ребенок, воспринимаешь все как должное, потом уже понимаешь, откуда берется еда на тарелке... Я никогда о таких вещах не думал, ни о чем не заботился; это детство, затишье перед бурей. Когда ты ребенок, ждешь не дождешься, когда же ты вырастешь, а когда вырастаешь, хочешь вернуться назад в детство.
Его разрывало на части от раскрывавшихся перед ним перспектив: мысли о роган-джоше боролись с возможностью заполучить большой доннер-кебаб и чипсы. Он был одержим выбором, который давала ему демократия.
Одиночество прекрасно, когда рядом живут люди, и ты можешь вернуться к ним, когда захочешь.
Нет смысла искать хорошее в людях, потому что большинство из них — трусы, чьи слова не стоят и ломаного гроша.
- цитаты /
- цитаты из книг /
- Джон Кинг — цитаты из книг автора