Подойти к незнакомой женщине значит раскрыть свои намерения ещё прежде, чем что-то будет произнесено, и эта недвусмысленность всегда его парализовала.
Даже в этом состоянии онемения он испытывает резкую боль, будто где-то, где понежнее, ковыряют тупой бритвой.
Приехала Руби — идеальная жена его идеального брата Чака, и теперь вьётся вокруг Элейн, как будто на кону — всё семейное наследство. Неблагородная мысль. Руби всегда была очень добра к нему, и не её вина, что доброта для него — всего лишь одна из разновидностей яда.
... годы, проведенные в статусе матери-одиночки, выработали у Дениз устоявшийся комплекс мученицы, и теперь ей кажется, что проблемы у других возникают исключительно для того, чтобы лечь на её плечи ещё более тяжким бременем.
— Господи, мам, может, всё-таки перестанешь?
— Прости, если беременность моей дочери-подростка меня расстраивает.
— Тебе не приходило в голову, что меня она тоже расстраивает?
— Конечно. Просто... ну как ты могла? Ты же про всё это знаешь и понимаешь.
— Это произошло случайно, разумеется.
— У тебя случайно был незащищенный секс?
— Тебе станет легче, если я скажу, что меня изнасиловали?
— Не смей так говорить.
— Я только пытаюсь понять, при каком раскладе ты бы начала сочувствовать мне, а не себе. <...>
— Поверь, я очень тебе сочувствую, — произносит Дениз тоном, от которого у Кейси неизменно возникает желание сжечь всех напалмом.
- 1
- 2