Джордж Бернард Шоу — цитаты из книг автора

Я хочу быть безразличной к тому, для кого безразлична я.

Леди отличается от цветочницы не тем, как она себя держит, а тем, как с ней себя держат.

Секрет не в уменье держать себя хорошо или плохо или вообще как бы то ни было, а в уменье держать себя со всеми одинаково.

А что такое жизнь, как не цепь вдохновенных безрассудств?

Странное это ощущение – боль, которая милосердно уводит нас за пределы наших чувств. Когда сердце разбито, все корабли сожжены, тогда уж все равно. Конец счастью и начало покоя.

Что такое жизнь, как не ряд безрассудных поступков? Вот повод для них найти труднее. Никогда не упускай случая: он подворачивается не каждый день.

Вы рабски прислуживаете мне, а потом жалуетесь, что я вами не интересуюсь: кто ж станет интересоваться рабом?

Вы не знаете, до чего это ужасно. Вы молоды и спите только ночью, спите крепко; потом вас начинает клонить ко сну днем; а в старости вам хочется спать даже и утром. И просыпаешься усталый, усталый от жизни. И никогда не бывает так, чтобы дрема и сны оставили вас в покое.

Сердце разбилось? Так, может быть, вы из тех, кто настолько довольствуется самим собой, что только тогда и может быть счастлив, когда судьба лишит его всего, даже надежды?

Да и вообще, кто из нас понимает, что делает? Мы бы никогда ничего не делали, если бы понимали, что делаем.

Вся беда в том, что мужчины страшно милы в первые несколько дней, но и только. Поэтому лучше всего почаще менять их.

Душа, видите ли, очень дорого обходится. Содержать ее стоит гораздо дороже, чем, скажем, автомобиль.

Прежде всего нужно отделаться от представления, что все мужчины, которых вы знаете, должны всю свою жизнь либо вздыхать у ваших ног, либо угощать вас колотушками, – а если этого нет, вы чувствуете себя обиженной. Если такая жизнь, какой живу я, – деятельная и свободная от страстей, – вам не по душе, возвращайтесь в свою канаву. По-вашему, я эгоист, ледышка, человек без сердца? Вот и чудесно: ступайте к тем, которые вам нравятся. Выберите себе в мужья какого-нибудь чувствительного борова с тугим кошельком, который будет целовать вас толстыми губами и дубасить толстой палкой. Не умеете ценить то, что у вас есть, так пусть у вас будет то, что вы цените.

... Если вы продадитесь, то нанесёте своей душе такой удар, что никакие книги, картины, концерты, ни все пейзажи мира не залечат его.

— Когда соскучитесь по мне, можете завести граммофон, — по крайней мере без риска оскорбить чьи-нибудь чувства.
— В граммофоне я не услышу вашей души. Оставьте мне вашу душу, а лицо и голос можете взять с собой. Они — не вы.