Джордж Оруэлл. 1984

Правоверный не мыслит – не нуждается в мышлении. Правоверность – состояние бессознательное.

Ни за что, ни за что на свете ты не захочешь, чтобы усилилась боль. От боли хочешь только одного: чтобы она кончилась. Нет ничего хуже в жизни, чем физическая боль. Перед лицом боли нет героев, нет героев, снова и снова повторял он про себя и корчился на полу, держась за отбитый левый локоть.

От слов «Я вас люблю» нахлынуло желание продлить себе жизнь.

Каких взглядов придерживаются массы и каких не придерживаются – безразлично. Им можно предоставить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет.

Под развесистым каштаном
Продали средь бела дня —
Я тебя, а ты меня...

Может быть, человек не так нуждается в любви, как в понимании.

Если соблюдаешь маленькие правила, можно нарушать большие.

Кто контролирует прошлое — контролирует будущее, кто контролирует настоящее — контролирует прошлое.

(Тот, кто управляет прошлым, управляет будущим. Тот, кто управляет настоящим, управляет прошлым.)

Свобода – это возможность сказать, что дважды два – четыре.
Если дозволено это, все остальное отсюда следует.

В массе своей люди слабы и трусливы, не готовы к свободе и боятся правды, а значит, надо, чтобы кто-то сильный управлял ими и обманывал их.

(Люди в массе своей — слабые, трусливые создания, они не могут выносить свободу, не могут смотреть в лицо правде, поэтому ими должны править и систематически их обманывать те, кто сильнее их.)

Прежние цивилизации утверждали, что они основаны на любви и справедливости. Наша основана на ненависти. В нашем мире не будет иных чувств, кроме страха, гнева, торжества и самоуничтожения. Все остальные мы истребим — все.

Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а сознательными не станут, пока не взбунтуются.

Когда война становится бесконечной, она перестает быть опасной.

Скрывать чувства, владеть лицом, делать то же, что другие — всё это стало инстинктом.

Ересь из ересей — здравый смысл. И ужасно не то, что тебя убьют за противоположное мнение, а то, что они, может быть, правы. В самом деле, откуда мы знаем, что дважды два — четыре? Или что существует сила тяжести? Или что прошлое нельзя изменить? Если и прошлое и внешний мир существуют только в сознании, а сознанием можно управлять — тогда что?

Уединиться, сказал он, для человека очень важно. Каждому время от времени хочется побыть одному. И когда человек находит такое место, те, кто об этом знает, должны хотя бы из простой вежливости держать эти сведения при себе.