Эльчин Сафарли. Если бы ты знал...

В глубине души я не верю, что ты ничего не испытывал — невозможно не любить человека, к которому ты сбегаешь, не закончив рабочие дела, чтобы вместе съездить в маленький парк на окраине, посмотреть как цветут вишни.

Мы были друг у друга и, казалось, готовы были просидеть всю зиму на одном диване, наблюдая столкновение атмосферных фронтов сквозь большое окно гостиной.

У раненных женщин взгляд смелый, проникновенный. В глазах стальной блеск, который вырабатываешь годами, а потом изо всех сил пытаешься сохранить. Только бы не размякнуть – непозволительная роскошь.

Намного важнее, не настал ли твой внутренний конец света. Света, который горит в тебе.

За окном ночь. Ветра смолкли. Не тепло и не холодно. Но очень тихо, будто время замерло. Я, так и не сумев заснуть, пишу о том, что не успела сказать тебе. Ты внезапно исчез во времени, оставив в моем сердце так много света. Много осталось слов, прикосновений, которые я не успела подарить тебе. Ручка в руке, белый лист — и я пытаюсь приблизиться к тебе через это письмо.

Не могу я любить тихо. Не могу сдерживать то, что вырывается из меня сумасшедшими ударами сердца. Каждую минуту мысли о тебе текут широкими потоками, а чувства громоздятся подобно горам в каком-то особом месте внутри, где начинается вдох.

— Север, послушай...
— Что слушать?! Что ты больше не будешь со мной? Что теперь ты — одно лето моей жизни? Что ты ушел?!
— Я не уходил.
— Тогда где ты? Почему я вижу тебя только в снах?

Я хочу быть для него той, с кем он будет смеяться так же естественно, как и дышать.

Люди на арене цирка — олицетворение силы и отваги, но замученные звери — гимн человеческой жестокости и страсти к наживе.

Не подпускай его близко. Ты привыкнешь, влюбишься, доверишься, а он возьмет и уйдет, даже не предупредив.