Елизавета Дворецкая. Чаша судеб

Молодая девица бросила тебя, ушла к другому, к тому, кто сильнее. Не любят девицы, когда в облака смотрят да вздыхают так, что березы колыхаются! Пока ты вздыхал, ворог твой бился – вот и отбил удачу!

Не брани свою судьбу никогда. Ты ее не знаешь. Если сам решишь, что она злая, – получишь злую. А будешь добрую искать – найдёшь.

Нет ничего хуже безжалостной, кровожадной силы зверя, соединенной с человеческим разумом.

Взор твой смотрит в свет, но ноги идут во тьму. Глаза твои на свет глядят, а тьма тебя за руку ведёт.

Ненависть утомляет тяжелее любых трудов.

Весна земли приходит каждый год, и никому не под силу её остановить; человеческая же весна минует, и никому не под силу её вернуть…

Судьба – как меч, в умелых руках врага зарубит, в неумелых – тебя самого.

Ну почему же самый сильный просыпается только тогда, когда загремит гром? Где же он раньше был?

За прошедшие три месяца он научился очень важному делу, которого раньше не знал, – он научился улыбаться.

Да, каждый хочет получить удачу – но почему они думают, что её можно взять силой?

Такие люди приносят в мир много бед – потому что хотят, чтобы мир разделил с ними их несчастья.

На сердце у тебя лежит дума такая, что яснее солнышка красного, милее вешнего дня, светлее ключевой воды да и крепче камня горючего. Искал ты её с молодой девицей, искал с вещей чаровницей, искал и с острыми мечами, ратными полками. Да не нашёл! Так не грусти, голубь, что и девицу ты потерял, и чаровницу, и мечи, и полки. За сердечной думой своей не полком ходят, а только в одиночку.

Глядя ему в лицо, она ощущала разом ужас и восторг, её переполняло чувство полёта, свободы от всего, от страха и почтения, потому что стоящему на краю пропасти бояться уже нечего.

Даже потребуй Боримир его голову, он не был бы так возмущен. Голова, как-никак, с ним родилась, а Смеяну он добыл, вырвал свою удачу у судьбы и до сих пор ещё не совсем верил, что она по-настоящему с ним.

Княжич побрёл за ворота, ведя за повод коня, и у него было такое чувство, что он опять уходит из дома. И дело не в том, что он так уж привык к тесной и душной клети, в которой провёл несколько дней среди пленных. Он снова лишался угла, не слишком приветливого, но ясного и надёжного, и перед ним опять открывался огромный мир, в котором он не знал своих дорог.

– Твой разум помрачён, князь Боримир! – гневно воскликнула она, едва удержавшись, чтобы не сказать: «Да ты сдурел совсем!»