— Чего ты хочешь?
— Пожелать тебе хорошего сна.
- Ничего себе! Вломился, разбудил, а теперь хорошего сна желает!
— Может, останешься?
— Как я останусь? Опять драка будет.
— Захотела бы ты — не было бы драки. Я тебя в жемчужинку превращу и в руке унесу — не заметит никто.
Я всегда одерживаю победу. Я выну из кувшина белый камешек, даже если там остались одни черные.
Думала, это легко? Что батюшка родной и други верные будут в грязи возиться, а ты, словно царевна царьградская, на золотой подушке сидеть? Есть у нас золотые подушки, но и без грязи нам никак
Елисаве
— Я не дьявол, да и не знаю, кто он такой. Но во мне живут старые боги, во мне сам Белес, сам Ярила серым волком по земле скачет. Полюбишь меня — полюбишь и их, вернешься к ним. Не боишься?
— Те боги — идолы, дерево мертвое. Господь сотворил небо и землю, а те идолы сами сделанные. Они не могут по земле ходить.
— Нет на свете ничего мертвого. Все живое — и камень, и дерево, и земля.
— Здесь оберег мой, рубашка, в которой я родился, и в ней сила моя — та, что выше человеческой.
— Ты не человек
— А ты, сестра, непроста… Ты хочешь, чтобы я твоего… Свиновича к его варяжским богам отправил?
— Мертвый он нам всем гораздо удобнее, чем живым
О Харальде
Все нашел… и славу, и добра нажил. Только совесть, видно, где-то за морями обронил, а теперь и подобрал бы — да не ведает где.
О Харальде
— О, ты ревнуешь! — Харальд довольно улыбнулся. — Честно говоря, я рад, но это лишнее. Я и так предпочитаю тебя всем женщинам на свете. И если понадобится, то ради того, чтобы заполучить тебя, я снова притворюсь мертвым и лягу в гроб.
— Обещаю, что, когда ты ляжешь в гроб, я приду тебя оплакивать, — обнадежила его Елисава. — Но сначала удостоверюсь, что ты из него больше не встанешь.
- 1
- 2