Время равняет с землёй города, но остаются курганы, холмы, река, трава и берёзы – всё те же, живые, не ведающие старости и смерти. И от земли, исхоженной ногами десятков поколений, согретой многовековым пламенем очагов, политой потом и кровью, тысячу лет спустя будет подниматься тёплое дыхание памяти.
В глазах Загляды, в румянце на щеках, в каждой чёрточке её лица светилось такое счастье, какого напрасно добивался от неё Вышеслав. И может быть, способность испытывать эту радость, чистую, как блеск солнца на берёзовых ветвях, и делала Загляду краше и милее даже высокородной красавицы и умницы Прекрасы.
Пережитые беды приучили её сначала ждать дурного, а потом уже хорошего.
Те перемены, которые зародились в его душе при виде слёз Саглейд над раненым Тормодом, теперь разрослись и сделали его другим человеком. Год назад он пришёл в Альдейгью сильным среди сильных. Теперь он казался себе слабым, но слабы были и все вокруг, потому что у каждого своё горе или своя вина. Но почему-то Лейву не было стыдно перед собой. И он не жалел обо всём, что с ним случилось.
Молодому князю было немного неловко оттого, что он не доверяет Оддлейву и не умеет этого скрыть. Прямодушному и правдивому Вышеславу очень тяжела была княжеская обязанность хитрить и скрывать свои чувства. Иной раз он даже жалел, что родился сыном князя, а не простого воина, и жизнь его порой так сложна и запутана, требует читать чужие мысли, угадывать побуждения и принимать решения, которыми кто-то наверняка останется недоволен. Ему больше нравилось, когда все вокруг дружны и согласны, но бывает ли так?
Поймав взгляд Вышеслава, она поспешно отвернулась. Она замечала, конечно, что нравится ему, и старалась поменьше попадаться ему на глаза. В Вышеславе не было ничего плохого – просто Загляда уже нашла свою судьбу, а чужой ей было не нужно. Она была лишена глупого тщеславия, ей ничуть не льстило, что её любит князь, а было неловко, словно она кого-то обманула.
Загляда думала, какие странные девушки в северных странах. Если эта Гюда любила конунга, то зачем ей вся Норэйг? А если нет – то разве земля и подати сделают его лучше? Конечно, в любви богатого конунга больше чести. Но сама Загляда, думая о Вышеславе и Снэульве, о чести и любви, не колебалась в своём выборе.
Не умея заглядывать вперёд, он не думал о возможных опасностях и поэтому казался храбрецом.