Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Самое худшее, когда нужно ждать и не можешь ничего сделать. От этого можно сойти с ума.

Трудно найти слова, когда действительно есть, что сказать.

Всякая любовь хочет быть вечной, в этом и состоит её вечная мука.

Женщина не должна говорить мужчине о том, что любит его. Об этом пусть говорят её сияющие, счастливые глаза. Они красноречивее всяких слов.

Она улыбнулась, и мне показалось, что весь мир стал светлее.

Ошибочно предполагать, будто все люди обладают одинаковой способностью чувствовать.

... кто одинок, тот не будет покинут.

— Но ты не должна меня ждать. Никогда. Очень страшно ждать чего-то.
— Это ты не понимаешь, Робби. Страшно, когда нечего ждать.

Говорят, труднее всего прожить первые семьдесят лет. А дальше дело пойдет на лад.

Многое, что можно было бы сделать, мы не делаем, сами и не зная почему.

Чем меньше знаешь, тем проще жить. Знание делает человека свободным, но несчастным. Выпьем лучше за наивность, за глупость и за все, что с нею связано, — за любовь, за веру в будущее, за мечты о счастье; выпьем за дивную глупость, за утраченный рай!

Люди ещё больший яд, чем алкоголь или табак.

(Люди куда более опасный яд, чем водка и табак.)

Меланхоликом становишься, когда размышляешь о жизни, а циником — когда видишь, что делает из нее большинство людей.

– Выпьем, ребята! За то, что мы живём! За то, что мы дышим! Ведь мы так сильно чувствуем жизнь! Даже не знаем, что нам с ней делать!

Только не принимать ничего близко к сердцу. Ведь то, что примешь, хочется удержать. А удержать нельзя ничего.

Я ощущал её волосы на моем плече и губами чувствовал биение пульса в её руке. — и ты должна умереть? Ты не можешь умереть. Ведь ты — это счастье.