Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Я не хочу никаких детей и никакой жены, кроме тебя. Ты мой ребенок и моя жена.

— Хотите яблоко? Яблоки продлевают жизнь!
— Нет, спасибо.
— А сигару?
— Они тоже продлевают жизнь?
— Нет, они укорачивают её. Потом это уравновешивается яблоками.

Не следует затевать ссоры с женщиной, в которой пробудились материнские чувства. На её стороне вся мораль мира.

Между нами никогда не было больше того, что приносил случай. Но, может быть, как раз это и привязывает и обязывает людей сильней, чем многое другое.

Любовь зарождается в человеке, но никогда не кончается в нём. И даже если есть всё: и человек, и любовь, и счастье, и жизнь, — то по какому-то страшному закону этого всегда мало, и чем большим всё это кажется, тем меньше оно на самом деле.

Что вы знаете, ребята, о бытии! Ведь вы боитесь собственных чувств. Вы не пишете писем — вы звоните по телефону; вы больше не мечтаете — вы выезжаете за город с субботы на воскресенье; вы разумны в любви и неразумны в политике — жалкое племя!

Родиться глупым не стыдно; стыдно только умирать глупцом.

(Родиться дураком не позор, позор — дураком умереть.)

Сегодня главное: уметь забывать! И не раздумывать!

Если не танцевать, так и жить-то незачем.

Вечными и неизменными остаются слова любви, но как пестра и разнообразна шкала ругательств!

(Как однообразны и стерты выражения любви и сколь, напротив того, богата палитра ругательств!)

— А ведь вообще вечером хочется, чтобы кто-нибудь был рядом, правда?
— Вечером, да... Когда наступает темнота... Странная это вещь.

— Держи меня крепко, — прошептала она. — Мне нужно, чтобы кто-то держал меня крепко, иначе я упаду. Я боюсь.
— Не похоже, что ты боишься.
— Это я только притворяюсь, а на самом деле я часто боюсь.

И когда мне становится очень тоскливо, и я уже ничего больше не понимаю, тогда я говорю себе, что уж лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, что захочется умереть.

Высказаться – значит облегчить душу.

И в этой тишине каждое слово приобретало настолько большой вес, что разговаривать непринуждённо стало невозможно.

У неё было двое друзей. Один любил её и приносил ей цветы. Другого любила она и давала ему деньги.