Эрих Мария Ремарк. Скажи мне, что ты меня любишь

Письма ты написала грустные. Надеюсь, их продиктовали мгновения, давно ушедшие. Бог сделал тебя такой, чтобы ты привносила восторг в жизни других людей. Ты должна сохранить эту способность. Не сдавайся. Жизнь у нас всего одна, она коротка, и кое-кто пытался, причём нередко, отнять у нас её толику. Есть ещё годы, полные синевы, а конца нам никогда не увидеть. У тебя впереди работа, интересная, как я слышал, а мужества у тебя всегда было больше, чем у полка регулярной армии. Я от души желают тебя, чтобы у тебя всё сложилось так, как тебе того хочется, – а если этого не будет тебе дано, ты его где-то всё же найдёшь.

... радуга над пропастью, по которой уверенно, как все лунатики, могут перейти только влюбленные.

Мы больше нигде не дома, только в самих себе, а это частенько квартира сомнительная и со сквозняками.

... Мужества у тебя всегда было больше, чем у полка регулярной армии. Я от души желаю тебе, чтобы у тебя все сложилось так, как тебе хочется, — а если этого не будет тебе дано, ты его где-то все же найдешь.

Она пришла в упадок, в забвение, в негодность, поблекла и померкла, она разрушена — я говорю не о моей жизни. Моя сложилась хорошо, она отрешилась от лет голливудского позора, она обогатилась, и мечты осуществились, — я говорю о твоей доле прошлого, сделавшейся до ужаса нереальной, будто о ней я прочел однажды в ка-кой-то книжке.

Можно ли запереть ветер? Если кто попытается, он ничего, кроме спертого воздуха, не получит.

То, что ты ушла, — как нам было этого не понять? Ведь мы никогда не могли понять вполне, как ты среди нас очутилась.

... какой быстрой и летящей была сама жизнь, и даже когда мы поднимали друг на друга когтистые лапы, как все сверкало, как все звенело, как дивно мы разрывали друг друга на куски!

... ах, эти разлуки, когда не знаешь наперед, встретимся ли мы когда-нибудь в этом распадающемся мире, — но потом мы встречались, вплоть до этой, последней разлуки...

... слабым язычком газовых горелок не осветить даже серого любовного быта мелких буржуа...

Счастливого пути! На больших осенних равнинах поезда свистят, как хищные птицы, — дальше, дальше! — и рассыпают вокруг себя огни... Салют!... Адье!... — и не может такого быть, чтобы твоя жизнь этого никак не касалась... Она... она еще где-то впереди... и она покамест вовсе не разорвана пополам...