Эрих Мария Ремарк. Земля обетованная

Кто думает о будущем, тот не умеет распорядиться настоящим.

Да только тот может забыть, кому забывать нечего!

В каждом из нас живут затаённые обиды, которые только и ждут своего часа.

... ничего не страшно, пока ты здоров.

Беден тот, кто уже ничего не хочет.

Вы живы! Сколько людей приняли смерть, а так хотели пожить ещё чуток, еще хоть самую малость!

... боль из-за утраты денег может выражаться ничуть не иначе, чем боль из-за куда более скорбной личной Утраты.

... В том и загадка банальностей: на свой примитивный лад они истиннее самых остроумных парадоксов.

Люди не всегда горюют только о хорошем.

Женщины не обязаны говорить правду. Это было бы слишком скучно. Хотя они и не лгут, просто они большие мастерицы приукрашивать.

Тот, кто всегда вынужден ставить на один шанс из ста, как раз по этой причине никогда не станет преграждать дорогу обыкновенной удаче.

У меня не было ни малейшего желания объяснять этому невинному дитяте легитимного права, сколь губительна иной раз бывает надежда. Она пожирает все ресурсы ослабленного сердца, его способность к сопротивлению, как неточные удары боксёра, который безнадёжно проигрывает. На моей памяти обманутые надежды погубили гораздо больше людей, чем людская покорность судьбе, когда ёжиком свернувшаяся душа все силы сосредотачивает на том, чтобы выжить, и ни для чего больше в ней просто не остаётся места.

— Счастье, несчастье, — продолжила она, — это все громкие, напыщенные понятия минувшего столетия. Даже не знаю, чем бы я хотела их заменить. Может — одиночество и иллюзия неодиночества? Не знаю. А чем еще?

— Надо только страстно желать — засипел он мне в ухо. — Это как закон сообщающихся сосудов. Чувство передается другому постепенно, как медленный удар молнии. Своего рода перетекание космической энергии. Но природе надо немножко пособить. Ибо она безлична и капризна...

— Утренние газеты уже вышли?  — спросил я.
— Вышли. Жив ублюдок. Ублюдкам всегда везёт.