Ненавижу, когда у меня сводит руку, — подумал он. — Собственное тело — и такой подвох!
Если кого-нибудь любишь, его не грешно убить. А может быть, наоборот, ещё более грешно?
— Кто тебе все это дал?
— Мартин, хозяин ресторана.
— Надо его поблагодарить.
— Я его поблагодарил, — сказал мальчик, — уж ты не беспокойся.
— Дам ему самую мясистую часть большой рыбы, — сказал старик. — Ведь он помогает нам не первый раз?
— Нет, не первый.
— Тогда одной мясистой части будет мало. Он нам сделал много добра.
... я смогу заснуть и увидеть во сне львов. Почему львы – это самое лучшее, что у меня осталось?
... пусть грехами занимаются те, кому за это платят...
– Что у тебя на ужин? – спросил мальчик.
– Миска желтого риса с рыбой. Хочешь?
– Нет, я поем дома. Развести тебе огонь?
– Не надо. Я сам разведу попозже. А может, буду есть рис так, холодный.
– Можно взять сеть?
– Конечно.
Никакой сети давно не было – мальчик помнил, когда они ее продали. Однако оба каждый день делали вид, будто сеть у старика есть. Не было и миски с желтым рисом и рыбой, и это мальчик знал тоже.
– Восемьдесят пять – счастливое число, – сказал старик. – А ну как я завтра поймаю рыбу в тысячу фунтов?
…Я стараюсь не брать в долг. Сначала просишь в долг, потом просишь милостыню…
Он был слишком простодушен, чтобы задуматься о том, когда пришло к нему смирение. Но он знал, что смирение пришло, не принеся с собой ни позора, ни утраты человеческого достоинства.
…Все так или иначе убивают кого-нибудь или что-нибудь. Рыбная ловля убивает меня точно так же, как и не дает мне умереть.